Леонид Кавелин - Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Впоследствии, по изгнании крестоносцев из Палестины, храм этот снова поступил во владение местных христиан православного вероисповедания.

В XVII и XVIII столетиях вифлеемский храм и находящаяся под ним Святая пещера не раз были предметом ожесточенных споров латин с греками, о чем подробно повествует Патриарх Досифей в своей «Истории». О латинских кознях относительно вертепа он рассказывает между прочим следующее: «Во дни Патриарха Софрония (1579–1608) греческий кандиловжигатель в великую субботу, отходя в Иерусалим, по своему простодушию отдал ключи от пещеры франкскому кандиловжигателю на сохранение до своего возвращения. Но когда пришел и стал их у него требовать, то прочие франкские монахи не только не велели отдавать, но и ругали его как им было угодно и после, отнесясь к туркам и давши им денег, присвоили себе святую пещеру, которою и владели до Патриарха Феофана (1608–1645). Что же франки Патриарху Феофану сделали, – слышите: однажды он пришел в Вифлеем с христианами 24 декабря праздновать Рождество Христово. Франки, не пуская его в церковь, отвечали, что они еще обедают; отобедав же говорили, что тот, у кого ключи от дверей, отошел в Иерусалим. Итак Патриарх со скорбью возвратился в свой иерусалимский монастырь и объявил о сем приключении градским судиям. Немедля же за Патриархом и франки пришли в Иерусалим и просили пашу, дав ему много денег, чтобы он посадил Патриарха в тюрьму и умертвил его. За деньги паша заключил Патриарха в замке, называемом Давидовым. Узнав о сем, градские судьи пришли туда с военной силою и, освободив Патриарха из заключения, проводили его в монастырь. И он тогда из оного никуда не выходил. Франки, опасаясь, не уехал бы Патриарх тайно к султану жаловаться на них, снова просили пашу, дабы он приказал убить Патриарха. Феофан, известясь о сем, сокровенно вышел из монастыря в женской одежде и бежал из Иерусалима. Паша, услышав о его побеге, послал вслед за ним одного евнуха, дабы он догнавши его умертвил. Но сей посланный, настигнув Патриарха на Кармильской горе, поелику был христианского племени, пощадил и не убил его, однако взял с него сто червонцев выкупа» [74]. Патриарх сел на корабль и, приплыв в Царьград, вступил там опять в прение с франками, уже пред Диваном Порты. По силе древних хризовул, приобрел он законное свое достояние: всю Голгофу, камень помазания Господня и Святой Вертеп вифлеемский с южным притвором храма, на что и получил хаттешериф, т. е. собственноручное определение султана. Но и после этого приходилось сему Патриарху бороться с происками франков за обладание Святым Вертепом. Так он запечатан ими во время отсутствия Патриарха за сбором, пока наконец он не прибыл из Константинополя в Иерусалим в сопровождении султанского аги и был формально и торжественно введен во владение Святою пещерою. С тех пор около полувека они оставили в покое православных в Вифлееме. Патриарх Нектарий (1660–1669) устроил в соборном храме вифлеемском богатый иконостас, а преемник его Патриарх Досифей (1669–1707) в начале своего правления с большим трудом исходатайствовал фирман на обновление вифлеемского собора и совершил оное, несмотря на все препятствия от местных властей, делаемые по проискам латин и армян. Но в конце того же XVII столетия франки, пользуясь благоприятными для них политическими обстоятельствами (после Карловицкого мира), снова завладели Святым Вертепом и храмом. Тогда греки, вытесненные из главного святилища, устроили себе монастырь внутри бывшей колокольни, где устроили и малую церковь во имя Рождества Христова. Вифлеемский храм находился еще во владении франков в посещение его пешеходом Барским в 1724 году. Но в 1757 году, по прошению, поданному султану Осману Патриархом Святого Града Парфением, подкрепленному общею просьбою православных жителей Царьграда, само турецкое правительство возвратило грекам древние права их на владение Святыми местами, в том числе и всем вифлеемским собором, а в Святом Вертепе местом Рождества Христова, хотя впоследствии (в 1811 году) они и принуждены были допустить армян к участию в служении на месте Рождества Христова и уступить им северное крыло Вифлеемского храма.

Однако владея Святым Вертепом, Святыми Яслями, латины не преставали наносить православным разные оскорбления. Так, например, саровский иеромонах Мелетий в 1694 году, слушая обедню в вифлеемском Вертепе, был свидетелем случая весьма встревожившего православных: францискане, отслужа у Яслей на своем престоле несколько тайных мшей (обедней) и тем не удовольствовавшись, еще во время греческой Литургии, совершаемой на месте Рождества Спасителя, пришли к Яслям отправлять громкую мшу с пением, мняся службу совершати Богу оскорблением и обидою ближних. Игумен за сие с огорчением им выговаривал; жалоба доходила до Епитропа, но последствия неизвестны [75]. В 1847 году похищена была неизвестно кем из Святого Вертепа с места Рождества Христова древняя сребропозлащенная звезда с латинскою надписью здесь родился Иисус Христос от Девы Марии. Эта кража была поводом новых неудовольствий между греками и латинами и даже отчасти пробудила в 1848 году «вопрос о Святых местах». Украденная звезда заменена новою, которую приказал сделать на свой счет, по точному образцу прежней, султан Абдул Меджид, желая устранить предлог к ссоре между обеими враждующими сторонами.

Вифлеемский храм принадлежит к числу прекраснейших святынь востока; он пережил немало опустошений, поправок, однако и теперь поражает своею величественностью и священною лепотою. Храм Вифлеемский своею формою разительно походит на иерусалимский храм Введения Божией Матери (ныне мечеть Ель-Акса); это базилика, имеющая форму четвероконечного креста, которую скрывают несколько два крыла, находящиеся при продольной его ветви; но как они более чем наполовину ниже средней галереи, то крыша храма представляет совершенный крест. Все четыре ветви креста оканчиваются выпуклыми полукружиями. Пройдя двор, где находится пять великих дверей, но открыты лишь одни средние, ибо другие заложены (из опасения арабских вторжений), вы вступаете в богатую и обширную колоннаду, состоящую из четырех рядов колонн, которыми храм делится как бы на пять отделений: среднее самое широкое и составляет продольную ветвь креста, ибо два ряда колонн по обеим ее сторонам делят каждое низшее крыло этой ветви на два отделения и в то же время подпирают собою выше возносящиеся стены среднего отделения наподобие карниза весьма высокого, что производит прекрасное впечатление, ибо, идя по средине, видишь эти стены как бы на воздухе, и в них помещены окна, дающие свет этой части храма. В каждом ряду находится по 12 колонн от дверей до поперечника рамен креста; колонны цельные, мраморные, с богатыми коринфского ордена капителями; каждая имеет в поперечнике два с половиной, а вышины восемнадцать футов. Прежде на каждой колонне было изображение какого-либо святого, а теперь кое-где остались лишь неясные следы этих изображений. Отсутствие в этом храме сводов поражает непривычный глаз, ибо прямо на стенах среднего отделения положены кедровые балки, а потом идут стропила, украшенные резьбою, на которых лежит крыша, покрытая оловом. Но в закругленных концах креста находятся своды, соединенные с зданием. Особенно портит величественный вид этого храма преграда, отделяющая нижнюю ветвь креста от его боковых рамен и предалтарной части. Преграду эту вынудило построить утеснение мусульман и самих вифлеемских арабов-христиан. Ибо прежде путешествующие турки и арабы останавливались здесь на ночлег, располагаясь как в караван-серае; посему-то и вынуждены были устроить помянутую перегородку, чтобы избегнуть таким образом профанации святилища. Прежние поклонники свидетельствуют, что мусульмане не только обратили отгороженную ныне часть храма в заезжий дом, но еще обязывали монахов кормить непрошеных, но могущественных гостей. Вифлеемиты считают храм и монастырь своею городскою крепостью, а потому во всех неудовольствиях с правительством они переносят сюда свои пожитки, приводят детей, жен и домашний скот и тогда уже выступают в дело против своих притеснителей. За помянутою преградою (простая стена из камней, обмазанная глиною) видится два рамена и вершина креста, где устроены четыре алтаря. Главный алтарь в самой главе креста во имя Рождества Христова с иконостасом принадлежит грекам, а по левой стороне от входа два алтаря, из коих ближайший к главному принадлежит также грекам и называется алтарем «трех царей», ибо здесь, как говорит предание, они вынули свои дары и вообще приготовлялись ко входу в пещеру; другой, далее к северу, принадлежит армянам. На правой стороне только один алтарь греческий во имя Обрезания, ибо по преданию здесь был совершен этот обряд над Спасителем. Все эти алтари кроме главного бедны и без всяких особых украшений. Нижняя часть продольной ветви креста, отделенная преградой, считается принадлежащею всем трем вероисповеданиям; она пуста и доселе служит сборным местом для жителей и пришельцев, особенно в праздник Рождества Христова. За четвертой колонной от входных дверей на правой стороне стоит древняя восьмигранная крещальня из белого мрамора; на ней видна греческая надпись: «в память, упокоение и оставление грехов О. Н. И. Богу известны сии имена».