Андрей Остальский - Иностранец на Мадейре

Все было ничего, пока я не перебил его, воспользовавшись паузой, чтобы вклиниться в плавное течение его обстоятельного рассказа.

И вот тут у него явно начинает портиться настроение. Потому что он чувствует, куда я клоню. И что меня на самом деле интересует. Ну, не то чтобы «на его месте так поступил бы каждый». Но почти. Не думаю, что так уж многие из нас, человеков, сознательно отказались бы от плывущей в руки возможности стать владельцем своего собственного дела, худо-бедно обеспечить семью, не зависеть от капризов босса… и все это – в момент, когда ты сидишь на бобах, без работы, с одними долгами и не видишь никаких перспектив. Это же верняк – бар с дешевым спиртным, с лицензией на работу допоздна, в недорогом районе…

Но держать такой бар – дело нелегкое. Без всякой наемной рабочей силы, которая в данном случае оказывается непозволительной роскошью. Трудиться всей семьей не покладая рук. Жена Рамиру работает первую половину дня; вокруг часто крутится десятилетний сын, он тоже уже почти живет в баре. Утром посетители все больше пьют кофе. Правда, бывает, что придут и желающие опохмелиться. Ну их тогда туда же гонят, к незабываемому окошку. Я иногда шел мимо утром и видел: бомжи и алкаши по-своему уютно устроились в небольшом закутке. Поставили ящики и сидят, блаженствуют, покуривают, ведут лениво светскую беседу. Один из них – гордый человек: когда я хотел было подарить ему рубашку, он отказался: цвет не тот. Он очень разборчив в том, что касается фасонов и цветов. Предпочитает ходить в лохмотьях, но соответствующих его тонкому вкусу.

После обеда жена Рамиру уходит заниматься домашним хозяйством и сыном, и Рамиру сам заступает на пост. До четырех дело идет ни шатко ни валко, так, забредают отдельные личности побаловаться пивком. Но потом торговля быстро набирает обороты, все больше появляется не совсем здоровых личностей с потухшими глазами, в которых после ста грамм зажигается нездоровый блеск… Но это еще начинающие алкоголики, они еще социально приемлемы… Настанет момент, и некоторые из них перейдут в следующий класс… Рамиру кивает головой в сторону окошка под потолком.

Так это случилось, можно сказать, у нас на глазах с одним вполне интеллигентным англичанином, назовем его Джордж.

Два с лишним года назад Джордж, всегда чисто и опрятно одетый, приходил обедать в кафе «ау килу» при небольшом супермаркете «Пингу досе» на Эстрада Монументал. То самое, которое мы с женой прозвали «креветками» в честь неизменно присутствующих в меню королевских ракообразных…

Так вот, Джордж приходил обедать вместе со своей супругой, симпатичной женщиной неопределенного возраста, слегка раздобревшей на мадерьянских харчах. Сам же Джордж, худой, подтянутый, в круглых интеллигентских очках, часто появлялся в шортах. Настоящий курортник. Они с женой обедали легко, по-европейски, и так же по-европейски выпивали бутылку белого вина на двоих. В какой-то момент я заметил, что жена Джорджа выпивает из той бутылки только один бокал, а все остальное достается Джорджу, после чего лицо его делалось малиново-красным. Но он не шумел, не говорил громко, не смеялся. Они с женой доставали по книжечке в бумажной обложке и долго сидели, читая. В основном это были триллеры и детективы, но бывало, что Джордж не брезговал и более серьезной литературой. Даже и Достоевским, «Преступлением и наказанием» например.

Но вдруг настал момент, и Джордж появился в «Ау килу» один. Обедать не стал. Взял бутылку и высосал ее один. Затем стал читать. И это стало повторяться снова и снова. Наконец я обнаружил его однажды в закутке у бара Рамиру. Как-то чудовищно было осознать, что этот интеллигентный человек на наших глазах перешел в категорию тех, для кого закрыта дверь бара, кому не место среди уважаемых посетителей. В категорию алкашей у окошка.

Все-таки страшна бывает иногда жизнь. Даже на Мадейре.

Торговый центр «Oudinot» покинул не один только магазин русской еды, но и многие другие кафе и заведения. Центр опустел и стал похож на призрак. Бр-р, просто страшно смотреть…

То же самое произошло на наших глазах и во многих других торговых центрах. От этого зрелища закрывающихся, захлопывающихся один за другим ресторанов, магазинов, кафеюшек по спине бежит холодок. Страшновато за этим наблюдать. Тем более в такой большой деревне, как Фуншал, где постепенно со многими хозяевами подобных заведений устанавливаются неформальные, почти дружеские отношения: ты знаешь их по имени, обмениваешься рукопожатиями и шутками, осведомляешься о семействах, уже зная, сколько у кого детей и как их зовут. И вдруг видишь закрытые двери, перевернутые стулья, поспешно опустошенные полки… Смерть бизнеса, разорение семьи, сворачивание экономики. Люди уезжают на заработки в прежние колонии – в Анголу прежде всего. Вот парадокс… Да что говорить, если главная телекоммуникационная компания всей Португалии принадлежит теперь в основном ангольскому капиталу. Вернее, в основном одной чернокожей даме с неслабыми связями.

Все это ужасно несправедливо, ведь португальцы резко отличаются от других средиземноморских народов (или, по крайней мере, от нашего стереотипного представления об оных). Они трудолюбивые, серьезные и обстоятельные. Посмотрите на местное сельское хозяйство, на это террасное земледелие. Звучит красиво и красиво выглядит: все эти зеленые холмы, сплошь покрытые аккуратными порожками, на которых что-то растет, цветет, плодоносит… И представьте себе, сколько нужно бесконечного изнурительного труда, чтобы создать, поддерживать и заставлять плодоносить эти крошечные наделы, сколько тысяч и тысяч мешков за жизнь перетаскать, сколько мотыгой намахаться (техника на таких террасках бесполезна). И после этого плюньте в физиономию каждому, кто скажет вам, что мадерьянцы ленивы…

Да и в городе признаков лени мы не замечаем. Некоторая размеренность, сосредоточенная неторопливость, которая может иногда раздражать нетерпеливого туриста, – да, такие случаи есть. Но есть, кстати, и противоположные примеры. Ух, как мечет тарелки, как быстро говорит и двигается одна сеньора в заведении Au kilo на Авенида Монументал…

В ленивых странах не ходят по расписанию автобусы и не бывает так чисто на улицах. Мы хуже знаем континентальную Португалию, но как-то трудно поверить, что тамошнее население так уж сильно отличается от мадерьянцев своим менталитетом и отношением к труду. Между тем португальцы на 40 % меньше зарабатывают, чем в среднем в ЕС, а 18 % населения официально признаны живущими за чертой бедности. Во всем Евросоюзе хуже обстоит дело только в Польше и Латвии.