Борис Комиссаров - Григорий Иванович Лангсдорф

Труд Лангсдорфа может быть причислен к важнейшим источникам по этнографии коренного населения Северной Америки. Его материалы об алеутах и эскимосах во мно¬

53

гом дополняют сведения, собранные о них в 1789— 1791 гг. Сарычевым. Наряду с Ю. Ф. Лисянским Лангс- дорф был пионером в изучении тлинкитов. Хотя в описаниях ряда путешественников, побывавших на тихоокеанском побережье Северной Америки вскоре после Лангс- дорфа, также содержатся сведения о тлинкитах, дальнейшее специальное научное исследование этих индейцев было предпринято только в 20-х—30-х годах XIX в. русским этнографом и миссионером И. Е. Вениаминовым.

Лангсдорф явился и первым русским исследователем Калифорнии.53 Находясь в Сан-Франциско, он наблюдал представителей ряда индейских племен, входящих в языковую семью пенути.

В части, касающейся Камчатки, труд Лангсдорфа можно поставить в один ряд с сочинениями Крашенинникова, Стеллера и других известных исследователей полуострова. Ученый подробно описал быт народов Камчатки. Он отметил половое разделение труда у коряков, определил роль оленеводства в их жизни, рассказал об отдельных элементах их материальной культуры: пище, меховой одежде, переносном жилище — яранге и т. д. Лангсдорф выяснил численность жителей в 50 населенных пунктах Камчатки. Он был первым из ученых, проведших подобную работу после С. П. Крашенинникова. Классическим признается и очерк путешественника о собаководстве у камчадалов.54

Гравюры, приложенные к книге Лангсдорфа, снабжены подробными пояснительными текстами. Они не только иллюстрируют соответствующие места описания, но и имеют вполне самостоятельное научное значение, являясь превосходным историко-этнографическим источником. Из 43 гравюр одна касается путешествия вдоль берегов Северной Европы, одна посвящена Тенерифе, одна — Бразилии, десять — Нукухиве, одна — Гавайским островам, тринадцать — Японии, одна — Сахалину, девять — Русской Америке, три — Калифорнии, две — Камчатке, одна — Сибири. По крайней мере 15 гравюр были выполнены с рисунков Лангсдорфа, а остальные — с рисунков В.-Г. Тилезиуса, Е. Фридерици и петербургского художника А. П. Орловского, который сделал их по эскизам Лангсдорфа и Тилезиуса. Рисунки и чертежи каноэ нукухивцев и гавайцев, лодок сахалинских айнов, а также

54

байдарок с Уналашки, Кадьяка, Аляски были выполнены «судовым мастером» И. П. Корюкиным, путешествовавшим на корабле «Нева». Основная часть оригиналов, с которых были сделаны гравюры, хранится ныне в Бэнкрофтской библиотеке в США.55 Среди 38 находящихся там рисунков есть и несколько неопубликованных работ Лангсдорфа.

В альбоме, приложенном к первому тому книги Лангсдорфа, были помещены также ноты «бразильской арии» и «нукухивской песни».56

Отдавая дань научным заслугам Лангсдорфа, Петербургская Академия наук по представлению академиков А. Ф. Севастьянова, В. М. Севергина и П. А. Загорского, сделанному в марте 1812 г., 1 апреля того же года избрала его своим экстраординарным членом.57

Издание описания кругосветного путешествия и избрание членом Петербургской Академии явились важными вехами в биографии Лангсдорфа и подвели итог целому периоду его жизни.

Вскоре произошло событие, круто изменившее судьбу ученого. «Лангсдорф, — писал Крузенштерн Г орнеру в Цюрих 20 августа 1813 г., — просил канцлера (Н. П. Румянцева,— Б. К.) о месте консула в Бразилии, и он дал его ему охотно, так как знал, что хоть торговые дела и не интересуют Лангсдорфа, но-для естествоиспытателя и собирателя место в Бразилии представляет большую ценность».58 Назначение Лангсдорфа генеральным консулом в Рио-де-Жанейро, состоявшееся в сентябре 1812 г., было, однако, вполне обоснованным и с точки зрения российских интересов в Бразилии. Ученый и путешественник, человек разносторонних знаний, свободно владевший португальским языком, он весьма подходил для выполнения в бразильской столице (ставшей в 1807 г., после занятия Лиссабона наполеоновскими войсками, столицей всей португальской монархии) именно консульских обязанностей. Вместе с тем Лангсдорф действительно намеревался продолжать в Бразилии и свои научные занятия, тем более что при вступлении на службу в ведомство иностранных дел за ним сохранялось жалование академика.

В декабре 1812 г. Лангсдорф оставил Петербург, 1(13) января следующего года писал в Академию из Лондона, рассказывая о знакомствах с английскими учеными и посещении музеев,59 а 24 марта (5 апреля) прибыл в Рио-де-Жанейро,

55

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСУЛ В РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО

Более трех веков американская колония Португалии управлялась из метрополии. Хозяйственная жизнь Бразилии была строго регламентирована, предпринимательская деятельность в ней преследовалась, всякие связи с иностранными государствами запрещались. Теперь, после вынужденного переселения королевского дома Браганса в Рио-дё-Жанейро, положение стало меняться. Бразильские порты получили право принимать суда других стран, было разрешено строительство первых предприятий, начала поощряться иммиграция. В прошлом полностью изолированный от внешнего мира Алмазный округ, где добывались драгоценные камни, стал доступен для иностранцев. Были основаны театр, национальная библиотека, национальный музей, ботанический сад, военная и морская академии, типография, ме- диципские школы и т. д. Рио-де-Жанейро приобретал атрибуты европейских столиц. Нововведения объяснялись не только нуждами королевского двора, лишенного связей с бывшей метрополией, но и требованиями бразильских креолов — богатых землевладельцев и торговцев, крайне раздраженных ограничением их экономической инициативы.

Пост российского генерального консула в Рио-де-Жанейро был учрежден в июле 1811 г. для развития русско- бразильской торговли. Политика континентальной блокады, к которой Россия примкнула после Тильзитского мира, препятствовала ее связям с Англией — традиционным поставщиком колониальных товаров и потребителем предметов русского экспорта. России были нужны новые торговые партнеры, готовые продавать сахар, хлопок, кофе, какао и другие продукты тропиков в обмен на русский лес, пеньку, смолу, железо, парусину. 29 мая (10 июня) 1812 г. было подписано русско-португальское соглашение, получившее форму продления торгового договора 1798 г.

Первым российским консульским представителем в Бразилии был назначен М. И. Лабенский. Теперь этот пост предстояло занять Г. И. Лангсдорфу. Ко времени отъезда ученого в бразильскую столицу Россия уже воевала с Наполеоном, был подписан мирный трактат с Англией и политика континентальной блокады более не стес-

56

йяла русскую экономику. Ёсе это в известной мере ослабляло интерес России к развитию прямой торговли с Бразилией, не снимая, однако, важнейшей задачи Лангсдорфа — детально изучать бразильский рынок и содействовать русским купцам в Рио-де-Жанейро и других городах страны. Последнее, было весьма сложным делом. Португальский двор, тесно зависимый от Англии уже более чем полтора века, и теперь послушно выполнял указания Лондона; Англия, обеспечившая охрану королевского семейства во время его путешествия в Бразилию, приобрела в силу договоров 1810 и 1812 гг. широкие, почти монопольные права на торговлю с этой страной.