Борис Комиссаров - Григорий Иванович Лангсдорф

Среди блестящих геттингенских профессоров особым почетом было окружено имя Иоганна Фридриха Блумен- баха. Еще зимой 1772—1773 гг. двадцатилетним юношей он приехал в Геттинген из Иены, где слушал лекции Иоганна Вальха — профессора красноречия и эстетики, а также видного минералога. В Геттингене учителем Блу- менбаха стал Христиан Бютнер. Его увлекательные лекции по естественной истории были основаны на хорошо подобранных коллекциях, а также трудах многочисленных путешественников. Лекции эти включали и сведения по антропологии и этнографии, особенно заинтересовавшие молодого Блуменбаха. Когда естественноисторический кабинет Бютнера, по предложению Гейне, был приобретен университетом, Блуменбах стал его хранителем, а впоследствии, преобразовав это собрание в музей, долгие годы директорствовал в нем.

Блуменбах был крупным анатомом, физиологом, разносторонне образованным естествоиспытателем (его руководство по естественной истории выдержало 12 изданий). Однако всемирную известность он заслужил главным образом как антрополог и основатель научной краниологии. Коллекция черепов, собранная Блуменбахом, была крупнейшей из существовавших в то время. Материалы по антропологии Блуменбах, как и Бютнер, в значительной мере черпал из описаний путешествий, но по масштабам исследований этих источников и мастерству их анализа ученик превзошел своего наставника. Он не только с величайшей скрупулезностью, в строгой хронологической последовательности изучил все описания путешествий, хранившиеся в богатейшей университетской библиотеке, но и предложил методы их научной критики. При анализе

8

описаний Блуменбах тщательно изучал личность путешественника, сопоставлял труды исследователей, работавших в каком-либо районе одновременно, предостерегал от необдуманного сравнения описаний, появившихся в разные годы.

Популярность Блуменбаха и его научные связи сделали Геттингенский университет местом паломничества натуралистов из разных стран. Сам Блуменбах покидал Геттинген нечасто, но почти каждая его поездка приводила к новым интересным знакомствам. В 1791 г. в Лондоне он сблизился с одним из спутников Джеймса Кука Д. Бэнксом, основавшим известную ассоциацию по исследованию Африки, в 1796 г. посетил в Веймаре Гете, который упомянул об этом в одном из своих писем к Шиллеру, а когда в 1806 г. ученый был в Париже, с ним пожелал познакомиться Наполеон.

Научный авторитет Блуменбаха, отдавшего профессорской деятельности шестьдесят лет, был громадным. В 1828 г. А. Гумбольдт, слушавший в свое время лекции ученого, назвал его наряду с Гете «патриархом отечественной славы».2 Яркие, впечатляющие лекции Блуменбаха учили исследовать природу и человека в их неразрывном единстве и взаимодействии, пробуждали мысль, страсть к путешествиям, жажду открытий. Блуменбах стал главой целой школы естествоиспытателей и народоведов, каждый представитель которой в той или иной мере воплотил в своей деятельности научный стиль и методы геттингенского профессора. Он требовал от своих воспитанников не только тщательного изучения природы, языка, культуры, нравов и обычаев исследуемой ими страны, на и умения смотреть на окружающее глазами ее населения, жить его заботами, понимать его каждодневные трудности. Представителями школы Блумпнбаха были исследователи Африки Ф. Хорнеманн, У. Зетцен, Г. Рентген, М.-Г. Лихтенштейн, И. Буркхардт, много путешествовавший по Северной и Южной Америке Максимилиан цу Вид-Нейвид, Ф. Линк, изучавший Пиренейский полуостров, А. Грисбах, А. фон Гакстгаузен, известный своими трудами о России, и многие другие. Лангсдорфу суждено было занять среди них особое место.

В университете девятнадцатилетний Лангсдорф посвятил себя медицине и естественным наукам. С особым интересом он занимался фармакологией, сравнительной ана-

9

томней, ботаникой. Лекции Блуменбаха, как писал впоследствии ученый, предопределили его интересы. Способности нового геттингенского студента были, скоро замечены, и он постепенно превратился из ученика в коллегу своих университетских преподавателей. Среди товарищей Георга Генриха выделялся Вильгельм Эшвеге, впоследствии крупный минералог, знаток геологии Бразилии. В 1797 г. Лангсдорф стал доктором медицины, защитив диссертацию о повивальном искусстве.3

По рекомендации геттингенских профессоров и благодаря содействию своего дяди по матери — тайного советника Коха, служившего в Эрфурте, Лангсдорф вскоре после защиты диссертации стал лейб-медиком одной немецкой владетельной особы — принца Христиана Августа фон Вальдек.

Принцу было тогда за пятьдесят. Профессиональный военный, он с юных лет служил в различных армиях. В 60—80-х годах Христиан Август участвовал в войнах с Турцией. В сентябре 1792 г. в бою с французскими революционными войсками близ Тионвиля 16-фунтовое ядро оторвало ему левую руку. Тем не менее уже в октябре следующего года принц командовал корпусом при форсировании Рейна, затем служил в Голландии, австрийских землях, Богемии и, наконец, получил предложение принять верховное командование португальской армией. Как раз в это время ему рекомендовали Лангедорфа. Перспектива отправиться в незнакомую страну пришлась по душе молодому доктору медицины, еще ни разу не выезжавшему за пределы Германии и мечтавшему о путешествиях. Так в 1797 г. Лангсдорф оказался в Лиссабоне.

Немецкого принца приняли в Португалии с большими почестями, но придворные круги, ревниво относившиеся к высокопоставленному чужестранцу, вскоре стали упорно мешать ему в осуществлении военных реформ. Для ознакомления с состоянием португальской армии Христиан Август со своей свитой, в состав которой входил и Лангсдорф, весной 1798 г. совершил длительную поездку по стране. Бравый генерал был, по отзывам Лангедорфа, «другом наук» п, по-видимому, поощрял стремление своего лейб-медика наблюдать окружающую природу и собирать естественнонаучные коллекции. Служба у принца продолжалась, однако, недолго: в сентябре 1798 г. Христиан Август фон Вальдек умер в расположенном непо¬

10

далеку от Лиссабона городе Синтре от «грудной водяной болезни», явившейся следствием ранения.

По совету португальского министра Луиша Пинту де Соузы Коутинью Лангсдорф решил остаться в Лиссабоне как практикующий врач и довольно скоро приобрел множество пациентов из немецких, английских и португальских домов. Это было неудивительным, так как он одним из первых начал вводить в Лиссабоне оспопрививание, только что открытое англичанином Э. Дженнером и ставшее европейской сенсацией.

В 1800 г., не прерывая частной практики, Лангсдорф стал врачом находившегося в Лиссабоне немецкого госпиталя. К тому времени он уже хорошо овладел португальским языком и при поддержке упомянутого министра написал на этом языке и затем издал книгу о правилах организации образцовых больниц.4 Европейские больницы того времени нередко содержались в очень плохом санитарном состоянии, население их избегало, и потребность в такого рода сочинениях была велика. Небольшая, около семидесяти страниц крупной печати, работа эта содержит сведения о родильных домах, военных и военно-морских госпиталях, психиатрических лечебницах, ббльницах для лечения оспы и венерических болезней. Основное внимание Лангсдорф уделил больницам общего типа. Особые главы он посвятил конструктивным особенностям зданий таких больниц, гигиене больничных помещений, способам очистки воздуха, диетическому питанию, ведению больничного хозяйства и т. д. К книге были приложены даже образцы бланков для записей, касающихся историй болезни пациентов, наблюдений погоды и других. Одновременно Лангсдорф выпустил на немецком языке книгу, связанную по теме с его докторской диссертацией.5