Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Я гляжу в бескрайнюю пустыню и думаю, как тяжело тут с врачом, а врачу как тяжело найти больного. Я спрашиваю, что делать, если в степи кто-то заболеет. Звучит ответ, кто-то из членов семьи садится на коня и скачет до сомонного центра, где находит фельдшера или врача. Если фельдшер или врач решит, что больного необходимо сейчас направить в больницу, высылается телеграмма в резиденцию аймака. Если больной находится относительно близко, едет за ним скорая помощь, если же требуется срочная процедура (операция) или если больной живёт далеко, высылается двухместный санитарный самолёт. Рядом с юртой на большой плоскости нетрудно приземлиться.

Нельзя освободиться от ощущения, как проявляется у человека борьба с отдалённостью. Борьба эта стара как само человечество. Во времена Чингис-хана одним из важных вопросов в области организации государства было преодоление отдалённости, организация сообщения. На важнейших путях сообщения создавались почтовые станции, в которых путешественнику или гонцу при показе печати великого хана необходимо было дать отдохнувшего коня или корм. Марко Поло – путешественник венецианский, который в конце XIII века гостил при дворе великого монгольского хана, описывает уртон тогдашней почтовой системы следующим образом:

«Как хан посылал свою почту и своих курьеров по стране и провинции?

…из города Ханбалик (Пекин, резиденция династии монгольской, господствующей в то время в Китае) проводятся многочисленные улучшенные дороги в разные провинции, одна до этой, вторая до другой, каждая дорога носит название провинции, в которую она проводится, а способ решения есть очень находчивый. Посланники императора выезжали из Ханбалика и куда бы они ни направлялись, на каждой двадцать пятой миле дороги прибывали на станцию, которая называлась дзам, что означает «станция конной почты». На каждой станции в распоряжении гонцов находился хороший просторный дом, где в украшенных палатах находили они великолепные кровати с постелями из превосходного шёлка, а также всё остальное, что им необходимо. Если даже короли прибывали на такую почтовую станцию, то и они получали соответствующую квартиру…

…по приказу Великого Хана между домами почтовыми находились через три мили небольшие крепости, в окружении около сорока домов, в которых жили бегуны императора. Каждый из этих курьеров носил широкий пояс с прикреплёнными густо колокольчиками и, когда они бегали три мили от одной станции до другой, далеко слышен был их звон. Появившись на соседней станции, они заставали там подобным образом экипированных людей, и которых каждый сейчас же был готов принять от них весть, и одновременно с ней забрать от писаря, который, собственно, для этого стоял под рукой, бумагу, служащую каким-то документом маршрута. Новый человек выбегал тут же и пробегал свои три мили. На следующей станции его так же сменяли подобным способом; так передавали они почту, сменяясь через три мили. Таким способом император, распоряжающийся многими курьерами, мог в течение одного дня и одной ночи получать сведения из мест, отдалённых на десять дней дороги при пешей ходьбе, а если это необходимо, в течение десяти дней и десяти ночей – из мест, расположенных на расстоянии ста дней дороги пешком. Это не является пустяком! (Например, во время созревания фруктов, собирали часто фрукты в Ханбалике, а вечером следующего дня доставляли уже Великому Императору в Шангду на расстояние десяти дней нашей дороги.)

Писарь на каждой почтовой станции записывает время прибытия и выхода гонцов, а также других служащих, заданием которых было проверять ежемесячно почту и наказывать курьеров, выполняющих свою работу небрежно. Император в то же время избавляет этих людей от всяких податей и даже им платит. Также на этих станциях есть наездники конные, снабжённые подобным поясом с колокольчиками, и этих используют для почты спешной, если нужно было очень быстро послать сведение какому-нибудь губернатору провинции или передать весть о том, что, может быть, кто-то взбунтовался, или о чём-то другом. Люди эти проезжали двести или двести пятьдесят миль и были в дороге день и ночь… В конюшнях, находившихся на станциях, он выбирает одного осёдланного коня, обязательно отдохнувшего и быстрого как вихрь, садится на него и летит с места галопом. Когда на следующей станции слышат колокольчик, стоит уже готовый с новым конём и подобным образом снаряжённый наездник, который принимает письмо и известие и с большой скоростью продолжает дорогу в сторону третьей станции, где снова ждёт отдохнувший конь и наездник. Известие, таким образом, переходит от станции к станции полным галопом при регулярной смене коней. Достигаемая ими скорость годна для удивления. (Ночью они не могут ехать так быстро, как днём, так как их должны сопровождать пехотинцы с факелами в руке, которые не могут за ними так быстро поспевать.)

Людям этим оказывается большое уважение, а труд их очень хорошо оплачивается. Не могли бы они мчаться, когда бы их желудки, груди и головы не были перевязаны крепкими верёвками. Каждый из них носит при себе табличку с изображением сокола для обозначения, как ему нужно спешить; если бы у которого из них упал неожиданно конь или случилось другое несчастье, с кем бы он ни встретился в дороге, имел он право ссадить его с коня. Никто не смел им противиться, следователь, курьеры имеют всегда коней отдохнувших.

Почтовые кони ничего императору не стоят. Расскажу вам, как и почему. Каждый город, село или подворье, находящиеся поблизости от почтовых станций, обязаны отдать в распоряжение станции определённое количество коней. Таким образом, почта каждого города и поселения хорошо снабжена. Единственное, на незаселённых территориях император содержит станцию за собственный счёт.

Города не всегда держат в готовности полный штат коней, но в одном месяце только двести, в то время как другие двести выгоняются на пастбище на месяц, пока не заменяют их остальными. Если, случаем, гонец конной почты потребует переправить его через реку, город, лежащий в соседстве с рекой, должен с этой целью иметь в постоянной готовности три или четыре лодки».

Об этом говорит Марко Поло в своём отчёте. Сегодня, очевидно, задачи сообщения и связи решает государственная почта и автомашины. В течение нашего путешествия мы ещё повстречаемся с ними.

Наша машина свернула на проторенную дорогу. Около двенадцати часов приезжаем мы в главную усадьбу какого-то маленького сомона. Останавливаемся перед домом из бруса. Здесь размещается магазин. Как раз подъезжает верхом какая-то молодая замужняя женщина. Она ловко соскакивает с седла, отстёгивает повешенные к седлу два кожаных мешка, забрасывает их на плечо и входит в магазин. Она приехала за мукой. Но при оказии сделает и другие покупки. Покупает голубой шёлк с большими овальными узорами столько, сколько нужно на один наряд. Неправдоподобно маленькие, как игрушки, детские сапожки с голенищами тоже исчезают в мешке. Закупленный товар едет в мешках за седлом, а через несколько минут женщину и коня заслонило облако пыли. Мы осматриваемся в магазине. Можно тут купить гвозди и книжки, верёвки и мыло и даже пластинки граммофонные, патефон и радио.