Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Вскоре мы идём к Орхону и купаемся. Может быть, мы являемся первыми венграми, которые купаются в этой реке. Вода холодная, и мы не выдерживаем в ней долго. В этом месте течение очень быстрое. С большой охотой остались бы мы среди пастухов на несколько дней, тем более, что родители Чимеда безмерно приветливо нас об этом просят, но план путешествия неумолим; мы должны ехать дальше. Ещё сегодня необходимо достичь Цэцэрлэга. Когда мы двигаемся дальше, окрестности погружены уже почти полностью во мрак. Выезжая из долины Орхона, снова мы встречаем огромное количество старинных могильных надгробий. Узнаём, что поблизости от Цэцэерлэга находится «Гора Гуннов», под которой в прошлом году вели раскопки монгольские археологи.

Уже было 20:45, когда перед нами показалась полукруглая гора, а в её объятиях Цэцэрлэг – «Цветущий сад».

Мы проезжаем рядом с маленьким аэродромом, а затем протискиваемся между средоточием каменных домов главной улицы. Едва машина остановилась во дворе гостиницы, как уже показывают нам наши покои. Убранство гостиницы очень хорошее. Мы берём два номера – один для коллеги Кёхальми, а другой для нашей тройки. Есть даже отдельная ванная, а собственно, умывальник, так как есть в ней только таз, но вода течёт здесь уже из крана. Ужинаем и идём спать.

На следующий день ранним утром посещают нас отцы города. От них мы узнаём, что Цэцэрлэг насчитывает зимой 8000 жителей, а постоянно тут живёт 5000. Аймак насчитывает 80000 жителей. Дети ходят в две десятилетние школы и в пять семилетних. В городе есть педагогическое училище, которое в 1956 году закончили 60 учащихся. После обеда мы идём в «кабинет». Это, собственно говоря, небольшой местный музей, который есть в каждом большом населённом пункте и в каждом аймачном центре. Здесь хранится собрание древностей, но систематично собираются также богатства природные. Здесь как раз открыта выставка под названием «Фауна нашего аймака». Музей в Цэцэрлэге состоит из двух маленьких складских помещений и одного большого выставочного зала. Есть в нём всё, что местная интеллигенция сумела собрать усердно – от голубой лисицы и шапки ламы до старинной монгольской грамматики и семян растений. Нас конкретно, прежде всего, интересовали старые книжки. Мы находим несколько.

Новые книжки хранятся в библиотеке аймака, куда мы позже отправляемся. Библиотекарь с гордостью показывает свои сокровища. Монгольские книжные издания здесь очень богатые. В Монголии на одного гражданина приходится намного больше книг, чем, например, в Венгрии. Книги поставлены на полках рядами в тематическом порядке. Во время нашего ознакомления поменяли в библиотеки книги довольно многие люди. Несколько людей сидит в читальном зале. Они ходят на какие-то курсы и здесь готовятся с обязательной литературой.

Едва успели мы вернуться в отель, как нас посетил какой-то незнакомый монгол. Приглашаем его, чтобы присел. Вскоре оказывается, что это местный поэт, который, услышавши в библиотеке о нашем прибытии, тут же поспешил к нам, чтобы подарить нам новейший том своих стихов. Кара заявил, что уже читал о нём. Поэт был очень доволен этим, так как если о его мастерстве известно в народе, отдалённом на 7000 километров, то о чём-то это свидетельствует. Мы начинаем выпытывать у гостя сведения о местной литературной и фольклорной жизни. Есть здесь много народных поэтов. Это неизвестные создатели народных стихов, но всё больше есть таких, которые занимаются поэзией профессионально и имеют уже собственные, изданные в печати произведения.

Монгольские и тибетские книги и печати, подаренные Венгерской Академии Науки

После полудня в большом театре Кара прочитал на монгольском языке реферат о Венгрии и нашем путешествии, а вечером посмотрели мы три монгольских фильма. Один из них – репортаж в виде фильма по поводу 35 годовщины создания МНР; его мы уже видели в столице, зато в первый раз посмотрели два сюжетных фильма. Особенно нас заинтересовал тот, который содержал переживания пастухов во время суровой зимы. Один из пастухов запасся кормом и пережил зиму со своими животными, но его легкомысленный сосед пренебрёг этим и потерял всех животных. Признаться, что не столько я наблюдал игру актёров, сколько знакомился с зимними заботами пастухов. Сохранение корма на зиму ведь является здесь чем-то новым. В начале двадцатых годов об этом было почти неизвестно. Если снег был таким обильным, что животные не могли докопаться до травы, они погибали с голоду. При неблагоприятной погоде раньше в течение зимы погибало 40–60 % поголовья скота. Кормовое хозяйство не так легко здесь организовать в условиях кочевой жизни. Для накопления соответствующих запасов на зиму обязательным условием является, в первую очередь, оседлая жизнь. Также важной проблемой является вопрос содержания скота в помещении. Взрослые животные ещё до сегодняшнего дня зимуют под открытым небом. Великолепной сценой в фильме является паника стада, бегущего от снежной пурги. Ни на минуту не сомневался я, что съёмки подлинные. Довольно большая часть особ, выступающих в монгольских фильмах, – это люди, ничего общего не имеющие с профессиональным актёрством. Они прибывали на съёмки в столичную фабрику фильмов, а потом возвращались в свои юрты, к своей повседневной жизни.

Следующий день стал для нас как бы живьём вырванным из вчерашнего фильма. Когда мы проснулись, падал снег. На дворе вьюга дёргала деревья, берёзы под нашими окнами сгибались до земли. Мы решили ехать дальше, пока снег не засыпал город, расположенный в котловине. Согласно плану был у нас ещё один день, чтобы провести его в «Цветущем саду». Цэцэрлэг заслуживает такое название, так как много здесь деревьев и палисадников. Окрестность так богата лесами и перелесками, что становится это непривычным видом для глаза, привыкшего к степи. В Монголии сад или ухоженное дерево относятся к редкому явлению. Ни природные условия, ни жизнь кочевая не благоприятствуют садоводству.

В 10 часов выезжаем. Сегодня перед нами 280 километров дороги. Мы быстро доезжаем до «Белого Перевала». Здесь, наверху, почти всё белое, а красивый вид охватывает вершины расстилающейся вокруг горной цепи Хангая. Перевал порос лесом. По мёрзлому грунту машина с трудом поднимается на гору. Мы проезжаем среди наивысших гор аймака Архангай (Северохангайского). Ледяной ветер упрямо забирается нам под одежду. Теперь пригодится козья шуба, которую я надел на лыжный костюм и собственное пальто. Так холод можно выдержать. Мурашки у меня бегают по плечам, когда я вспоминаю, что ещё несколько дней назад купались мы в Орхоне.