Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Глиняная юрта в Дзереге

Сразу после отъезда из сомона Дзерег замечаем тянущиеся вдоль дороги стены из тростника, уберегающие от ветра, совершенно подобные тем, каким недавно ещё можно было встретить на Низине Венгерской. Останавливаем машину и осматриваем стену с близкого расстояния, так как в пустыне мне кажется это немного удивительным. Откуда берётся здесь тростник, типовое водное растение? Вижу, что это ровно отрубленные связки, стянутые в средине проволокой, специально приготовленные. Мы должны убедиться, на каком таком предприятии в окрестностях они производятся. Вскоре выясняем, откуда берётся здесь тростник. Песчаная пустыня меняется неожиданно на зелёную окрестность, а около источника вырастает как бы остров деревьев и кустов. Выглядит это, как в сказке, действительно так, как можно себе вообразить оазис из описаний путешествия. Сине-зелёный цвет деревьев и зарослей отражается выразительно от жёлтого фона песка. У подножия деревьев буйно растёт тростник.

Мы миновали уже час назад оазис, когда внезапно Кара заметил, что нет фотоаппарата. Мы обыскали всю машину. Что сделаешь, начали останавливаться. При этом мы давали себе отчёт, что если возвратимся, то не успеем до вечера быть в Кобдо. Наконец, решили, однако, возвратиться. Остаёмся на машине, поделили между собой дорогу и ищем потерю. Всё напрасно. Вспоминаем только, что перед выездом в дорогу аппарат ещё был. За нами из Дзерега ехала скорая помощь, но, к сожалению, никто из неё не заметил аппарата. Наконец, потеряв надежду, прекратили мы поиски. И так потеряно уже два часа. Вдоль дороги ехал какой-то монгол на коне. Мы попросили, чтобы он вернулся и поискал фотоаппарат. Немедленно уколол он шпорой коня и понёсся галопом.

Когда мы снова ехали в обратном направлении, на горизонте показалась нам незабываемая картина, что-то чёрное перемещалось с огромной скоростью в воздухе. Через какое-то время показалось, что это машина, но потом обозначились другие формы. Это конь мчался так быстро, как будто плыл в воздухе. Выглядел он как бы летящим на 3 или 4 метра над землёй; по мере приближения снизил лёт. В это время он выглядел, как чародейский конь из сказки. Когда он приблизился, заметили мы на нём всадника. Очевидно, сориентировался я сразу, что горячий пустынный воздух снова совершил с нами проделку; но не удивился бы я сейчас, когда бы мне кто-то рассказал, что видел чародейского коня, который появляется в каждом месте, как мысль, и летит за своим хозяином так быстро, что не догонит его даже дракон, ведь я сам тоже что-то такое видел. Через 15 минут такой же самый обман пережили мы с тремя верблюдами и двумя автомашинами грузовыми, а позже обманный воздух наколдовал перед нами розовые озёра в пустынном песке, показавшиеся в направлении заходящего солнца.

Местные жители

Вскоре достигли мы Хара-Усу. По карте ориентируюсь, что озеро действительно больше, чем выглядит, а на его середине есть большой остров. С прибрежных ив вспорхнула стая пёстрых птиц. Через какое-то время дорога серпантинами возносит нас по скалистому склону. На вершине горы торчат две тёмные скалы. Не это ли две машины? Начинаем гадать. Кара, шутя, высказал своё мнение, что с вероятностью едут за нами две легковые автомашины, потому что знают, что мы очень измучились тяжёлым стоянием на платформе грузовика.

Когда мы выезжаем на гору, оказывается, что Кара прав. Представители власти Кобдо выехали за нами на двух легковых автомашинах. Мы пересаживаемся и едем дальше. В последних лучах солнца достигаем мы наибольшего, а одновременно и самого древнего города западной Монголии – Кобдо.

Кобдо или Ховд, как его называют Халхасы, или иначе Джаргалант, называемый «Городом счастья», распростёрся среди живописных скал, лежащих в котловине. На его улицах, засаженных деревьями, видны неотъемлемые коммуникационные знаки. Город пересечён несколькими небольшими ручьями. Кое-где есть мост, но кажется, что нужно переезжать в брод. Такой переезд является превосходным способом мытья машины. Стоит вспомнить, что в нашей машине типа «ГАЗ» был даже персидский ковёр и радио. Город состоит из одноэтажных домов. Заезжаем во двор длинного здания и через несколько минут сбрасываем наш багаж в красиво устроенной гостинице. Играет радио, нас ждёт накрытый стол. Ужин состоит из супа овощного, печени с картошкой, йогурта, чая, масла и хлеба. Во время ужина мы координируем нашу программу. Собираемся провести здесь несколько дней, чтобы познакомиться с местными диалектами и этнографическими группами. После ужина мы идём в баню, находящуюся в школьном здании. В небольшую жестяную лохань течёт из крана горячая вода, нагреваемая печью, топящейся снаружи.

На следующий день перед полуднем беседуем мы с представителем местных властей. Узнаём от них, что город получил настоящий вид около 1935 года и был построен на месте прежнего Кобдо. Аймак делится на 12 сомонов и 82 округа, насчитывает 43000 жителей. Поголовье животных в хозяйствах насчитывает 43000 верблюдов, 99000 коней, 82000 крупного рогатого скора и яков, 830000 овец, 338000 коз. В 1957 году одна треть населения объединилась в кооперативы. В аймаке под земледелие занято 6000 га. Возделывают здесь ячмень, две разновидности ржи, картофель, свёклу, арбузы, дыни, огурцы, кукурузу, орехи лесные и коноплю. Культивируют тут также яблони, а в последнее время делают опыты по выращиванию виноградной лозы. Большое значение имеет местная промышленность. Кроме молочного и сахарного производств, пекарни и винокуренного завода открыты кооперативы: по пошиву одежды, по изготовлению юрт, а также строительный. В городе существует развитая торговля. Недалеко находится Цагааннуур, важный советско-монгольский торговый центр.

Казахские сёдла, украшенные серебром

Удалось нам узнать, в каких районах живут представители отдельных языковых групп. Диалектологическая

картина аймака является очень разнородной. Олоты-Ёлёт (сомон Эрдэни-Бурен), Мингеты (Мянгад), Торгуты (Булган, Манхан) и Дзахчины (Буянат, Дзерег, Мёнххайрхан) разговаривают на диалектах монгольского языка. Урянхайцы (Манхан, Дзерег), группы – Дурбеты, Дёрбёт (Дёргён) и Хотоны (Мянгад, Дёргён) говорят на наречиях другой разновидности монгольского языка, каким является ойратский язык. Монгольские ойраты, называемые иначе калмыками, являются родственниками с калмыками с Волги, но ойраты живут также в Китае. Группа ойратских монголов относится к западной семье монгольских языков. Во время Чингисхана, здесь в Западной Монголии жил могущественный союз племён найманов («Народа Восьми Племён»), а затем после падения Монгольского Государства власть взяло Ханство ойратов. На земле ойратов вспыхнуло известное восстание против маньчжуров, которое под предводительством Амурсана продолжалось с 1754 по 1758 годы. Ойраты – это единственная языковая группа в Монголии, которая развила монгольскую письменность для собственного использования. Здешняя народность очень гордится по этому поводу.