Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Съезд создал Временное Правительство, которое поставило себе задачи: освобождение страны из-под гнёта китайцев и белогвардейцев; завоевание независимости страны; созыв Великого Хурала, собранного из представителей народа; разработку Конституции и проведение выборов государственной власти. Сухэ-Батор был выбран Верховным вождём революционной армии. Под руководством Сухэ-Батора находилось в это время только 700 вооружённых партизан. Во главе этой горстки людей начал он первое наступление на Маймачен, в настоящее время Алтан-Булак. Гарнизон города складывался в то время из пяти полков конницы и пехоты, двух артиллерийских батарей и тридцати пулемётов. Несмотря на превосходство сил врага, революционеры заняли город в течение нескольких дней. Вскоре страна поделилась на две части, из которых одна оставалась под властью Временного Народного Правительства, а другой правил Богдо-геген, поддерживаемый отрядами Унгерна и китайцев. «Священный владыка» отклонил предложение Временного Народного Правительства, чтобы поднять общую борьбу против иностранных агрессоров. Началась ожесточённая внутренняя борьба. На стороне Правительства Богдо-гегена с резиденцией в Урге боролись разнообразные вооружённые беженцы и бандиты, российские эмигранты, японцы и корейцы. «Святого владыку» поддерживали также расположенные в Монголии части китайских милитаристов. Монгольская Народная Армия боролась плечом к плечу с Красной Армией.

В июне 1921 года отряды Унгерна атаковали передвигающуюся в районе Троицкосавска Красную Армию, но потерпели поражение. В борьбе принимала участие также укрепившаяся Монгольская Народная Армия под руководством Сухэ-Батора. Унгерн пытался ещё в последний раз атаковать Селенгинск, но войска его были окончательно разбиты, а он сам пойман и казнён.

2 июля 1921 года Красная Армия вступила на монгольскую землю. Вместе с монгольской революционной армией 6 июля находились они под Ургой, а 8 июля освободили столицу. Через три дня образовалось Временное Народное Революционное правительство. День 11 июля празднуется с той поры как День Победы Революции.

После образования революционного правительства Богдо-геген сохранил своё управление, но власть его была значительно ограничена. Подписан был договор, вступление которого звучало так:

«Богдо-хан (священный владыка) Монгольского государства Джебцун-Дамба Хутухту, Священная глава жёлтого вероисповедания, не должен непосредственно вмешиваться в дела правительства, в то же время в вопросах вероисповедания сохраняет за собой права неограниченные».

Монголия осталась конституционной монархией, в которой глава государства Богдо-хан [3]всякие дела может улаживать только в соглашении с руководителем народного правительства. Законодательство входит в сферу деятельности революционного правительства, но исполнение законов является возможным только после их представления Богдо-хану. Представленных законов не мог, однако, Владыка духовный, отменить и аннулировать. Признанные неправильными (несправедливыми) законы Богдо-хан мог один раз вернуть Правительству для нового рассмотрения. В случае заговора или беспорядка правительство могло выдавать рекомендации и принимать законы самостоятельно без представления их Богдо-хану.

Это соглашение между Народным Революционным Правительством и Богдо-гегеном вошло в жизнь в ноябре 1921 года.

Перед Монголией открылись перспективы спокойного периода. Правительство имело огромные задачи для выполнения. Нужно было провести основательную замену производственных и общественных отношений. Революционное Правительство получило в наследство разбитое феодальное хозяйство кочевое, полностью отсталую государственную машину. В стране кое-где свирепствовали недобитки врага. Пастухов обременяли разные подати, работы и повинности. Огромные кочевья народов изменили обличье страны. В некоторых регионах убыль населения достигала 70 и даже 80 %, в то время, когда в других население повышалось четырёхкратно. Кроме светских и монастырских имуществ феодальных остались ещё зародыши капитализма. В 1923 году в стране действовало около 2300 разных торговых фирм, главным образом, основанных на китайском капитале, но были также частные английские, американские и 650 монгольских фирм.

Для выполнения новых задач было обязательным сотрудничество всех прогрессивных слоёв населения. Уже в октябре 1921 года был созван Хурал, в который вошли представители пастухов, князей и лам. Первый раз в истории Монголии пастухи обсуждали государственные дела со своими прежними господами. Правительство постепенно ликвидировало феодальные привилегии. В 1922 году было издано распоряжение о ликвидации крепостных обязанностей и работ. Годом позже в степях Монголии были выбраны органы самоуправления. В целях управления перестройкой хозяйства был создан Центральный Монгольский Народный Кооператив. Этот нового типа кооператив не имел ещё какое-то время соответствующего фонда и соответствующих кадров специалистов. После его образования, к примеру, руководство его осуществлял один из богатейших феодальных магнатов, а главным пайщиком был Богдо-геген.

Для реорганизации культурной жизни, для осуществления культурной революции был создан в 1921 году Комитет Наук, преобразованный позднее в Комитет Наук и Высшей Школы. В результате культурной и организационной работы в 1924 году на территории страны уже действовали 23 новые светские школы.

Все эти начинания повлекли за собой великие перемены в повседневной жизни пастухов. Пастушеские хозяйства, освобождённые от прежних больших обуз, начали развиваться. Влияние ламаизма значительно уменьшилось. Очевидец этого процесса Свен Хедин писал:

«В городе на домах тут и там видны иронические рисунки, издевающиеся над бессмысленностью ламаизма, которые свидетельствуют о его упадке. Один из таких рисунков представляет ламу, открывающего широко уста, через которые входят целые караваны верблюдов, нагруженные всяким добром этого мира. Картина говорит правду. Так, что же делают другого ламы, кроме того, что высасывают кровь из народа и живут задарма со своих суеверий. Господствует убеждение, что картины нарисовали россияне. Вероятней, что Красные Монголы отвернулись от монахов и пошатнули авторитет ламаизма. Несмотря на то, что в Урге я провёл только пять дней, чётко почувствовал упадок ламаизма. Не было здесь так, как прежде. Лама является уже теперь только обычным человеком. В храме не было видно ни одного светского человека и ни одного странника, который бы становился на колени перед кротким обличьем Будды, чтобы найти для своей души успокоение» [4].