Жозеф Рони-старший - Борьба за огонь. Пещерный лев

— Тигрица больше не умеет пить из реки!

Он был горд своей властью над хищницей.

На восьмой день Нам и Гав почувствовали себя достаточно сильными, чтобы двинуться в дальнейший путь. Нао назначил побег на ближайшую ночь. Ночь выдалась сырая и душная. Закат цвета красной глины долго маячил в небе; травы и деревья никли под мелким дождем; листья падали, шумя, как крылья, или шелестя, как насекомые. Из чащи лесов и дрожащих кустарников поднимались стоны голодных зверей, а те, что не были голодны, попрятались в свои логовища. После полудня лев-великан проснулся, дрожа от холода. В его памяти возникла пещера, в которой он жил до наводнения. Он стал искать себе логово, нашел глубокую яму и поселился в ней вместе с тигрицей. Но это не было настоящим логовом.

Нао рассчитывал этой ночью, пока лев будет на охоте, отыскать себе тоже какое-нибудь убежище. Отсутствие зверя будет продолжительным. Уламры успеют переплыть реку; дождь облегчит побег: он прибьет землю, сотрет запах следов, и льву будет трудно преследовать беглецов.

В сумерки хищник отправился на поиски пищи. Сначала он обследовал места по соседству, затем, убедившись, что поблизости нет добычи, углубился в лес.

Нао ждал, он боялся обмануться, влажный аромат растений заглушал запахи зверей, шум листьев и дождя, рассеивал слух. Наконец, Нао подал сигнал и первым вышел из пещеры. Нам и Гав следовали за ним по обе стороны. В таком порядке легче было распознать приближение опасности. Сначала надо было переплыть реку. Во время своих отлучек Нао нашел брод, он вел до середины реки; затем надо было плыть по направлению к скале, а там снова можно было достать ногами дно. Прежде чем перейти реку, воины постарались запутать свои следы; они сделали около берега несколько петель и, останавливаясь, долго топтались на месте. Чтобы скрыть место переправы, они добрались до него вплавь.

На другом берегу они снова стали заметать следы, выписывая длинные петли, причудливые кривые. И только пройдя триста или четыреста локтей, оставили все эти предостережения и продолжали путь по прямой линии.

Некоторое время они шли молча, затем Нам и Гав стали перекликаться. Нао напряженно прислушивался. Издали раздалось рычание, оно повторилось три раза, за ним последовало продолжительное мяуканье.

Нам сказал:

— Это лев-великан!

— Идемте быстрее, — прошептал Нао.

Они сделали еще сто шагов; ничто не нарушало покоя сумерек. Затем рычание раздалось ближе.

— Лев на берегу реки!

Уламры ускорили шаг. Рычания следовали одно за другим, прерывистые, пронзительные, полные гнева и нетерпения. Уламры поняли, что зверь бежит по их запутанным следам.

Очутившись в саванне, они нарвали травы и, раскладывая ее перед собой кучками, ступали по этим кучкам и убирали их следом за собою. Это была хитрость, которая могла ввести в заблуждение самого чуткого зверя. Их сердца били в грудную клетку, как клюв дятла в древесную кору. Они чувствовали себя слабыми и беззащитными среди давящего мрака. Но в то же время темнота защищала их от хищных взоров. Если даже лев переплывет реку, он, благодаря их хитрости, совсем собьется с пути.

Оглушительный рев пронизал пространство; Нам и Гав подбежали к Нао.

— Лев перешел реку! — прошептал Гав.

— Идите вперед! — приказал вождь.

Сам он остановился и приник ухом к земле. Вставая, он воскликнул:

— Лев еще на том берегу!

Грозный рев стал утихать; очевидно, хищник бросил преследование и ушел на север. Опасность миновала, путь был свободен. Серый медведь редко встречался в этих низких местах, а пантеры и леопарды были не опасны трем отважным воинам.

Они шли очень долго. Дождь перестал, туман рассеялся, но тьма оставалась непроницаемой. Толстый слой туч покрывал звезды. Только слабое свечение, исходящее от гниющих растений, мерцало в темноте. В тишине вздыхало какое-то животное, было слышно, как скользят его лапы.

Уламры иногда останавливались, стараясь уловить шумы и запахи, этот как бы воздушный путь животных. Наконец Нам и Гав почувствовали усталость. У Нама разболелись кости, рубцы Гава размягчились; надо было искать убежище. Тем не менее отряд прошел еще много локтей, воздух стал влажным, похолодало. Где-то поблизости было большое количество воды. Все казалось спокойным. Лишь изредка доносился шум пробегавшего легкого животного, мелькал его темный силуэт. Нао выбрал убежище вблизи огромного осокоря. Дерево представляло собой плохую защиту от хищников, но как отыскать в темноте более надежное убежище? Мох был мокрый, земля холодная. Но это не страшило уламров. Подобно медведям и кабанам, они легко переносили перемены и суровости климата. Нам и Гав растянулись на земле и тотчас погрузились в сон; Нао бодрствовал. Он не устал; он хорошо отдохнул в пещере под камнями. Привычный к переходам, труду и битвам, он решил дежурить всю ночь, чтобы Нам и Гав набрались побольше сил.

Темнота задерживала передвижение уламров. Наконец на востоке небо начало светлеть. Как покрывало из жемчуга, спускался мягкий свет на пену облаков. Нао увидел на юге огромное озеро. Вождь размышлял: обогнуть ли его с востока, где поднималась гряда холмов, или с запада, лесистой равниной.

Легкое дуновение рябило поверхность воды, но высоко в небе дул сильный ветер, прорезавший облака, сквозь которые показался тонкий серп луны. Нао выбрал путь на восток.

Царила полнейшая тишина, она наполняла все пространство от воды до серебряного полумесяца; чуть слышно вздыхали растения.

Нао устал от неподвижности; он вышел из тени осокоря и побрел вдоль берега. Многочисленные следы свидетельствовали о том, что это место часто посещается животными.

Уламр остановился, его глаза и ноздри расширились, сердце учащенно забилось; воспоминания встали перед ним с такой ясностью, что ему показалось, будто он снова видит лагерь уламров, дымящийся очаг, стройную фигуру Гаммлы, — в чаще зеленой травы чернела плешь с обгорелыми ветвями и кучками золы; ветер еще не успел развеять серый налет пепла.

Нао представил себе спокойствие привала, запах жареного мяса, нежную теплоту, рыжие языки огня… Он опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть следы вокруг костра. Здесь, по-видимому, останавливался один из тех охотничьих отрядов, что уходят в дальние разведки. В отряде было трижды столько воинов, сколько пальцев на обеих руках. Множество костей, разбросанных на земле, подтверждали эти наблюдения.