Алексей Трефилов - Наивный Робинзон v. 2.0

Главное чаще повторять: «Моя, твоя не понимай!»

В перспективе поселюсь в таверне или сниму комнату, найду учителя языка, юриста, который с моих слов за мзду малую, сделает перевод моих липовых грамот и заверит их у местных властей. Вот готовый план-минимум на первое время! Если все будет в порядке, скоро отчалю. Главное ничего не боятся: «Смелость города берет!»

Вернувшись к лодке, развил бурную деятельность, поделил имущество пополам. Вещи, которые, по моему мнению мне не пригодятся, сложил в сундук. Потренировавшись на листе бумаги, составил на себя документы, которые аккуратно переписал на пергамент.

Проблема возникла с печатями, на всех местных документах они были. Внимательно рассмотрев оттиски печатей, особых изысков я на них не заметил, скрещенные мечи, геральдические головы зверей и тому подобное. Взяв кусочек глины, размял ее до мягкости пластилина, циркулем из готовальни прочертил две окружности, внутри изобразил кончиком ножа скрещенные топоры, положил форму сохнуть.

Собрал сухих веток, сложил их шалашиком, под них сунул кусочек бумаги, на него насыпал щепотку пороха, щелкнув рядом с порохом замком незаряженного пистолета, я с радостью посмотрел на появившийся язычок пламени.

«Мой первый огонь, за столько дней!» — подумал я.

Когда дрова прогорели, я поставил на угли трофейную кружку и бросил в нее три мушкетных пули, дополнительно обложил кружку дровами, минут через десять свинец расплавился, и я вылил его на подсохшую к тому времени форму. Выступы на отливке получились слегка не ровные, я аккуратно подравнял их ножом. Оттиски получились замечательные!

Полюбовавшись на свои новые документы, я сложил их в тубус и отправился искать место для тайника. Найдя приметный валун, я выкопал рядом с ним яму, примерно по пояс глубиной.

Притащил сундук, опустил его в яму, долго не мог решить, как поступить с мушкетом, так как в сундук он не входил, в конце концов, обернул его штанами и рубашкой, заткнул ствол пыжом и просто положил его на дно.

«Надеюсь, он не сгниет до моего возвращения, почва песчаная», — подумал я.

Вернулся к лодке, выпил кружку вина, съел кусок солонины, поджаренной на огне, похрустел зачерствевшим хлебом и завалился спать. Утром сходил на гору, осмотрелся и так как никого не увидел, решил отправляться в путь.

Стащил лодку в воду, замел свои следы на берегу. На речке набрал свежей воды и на веслах вышел в открытое море. Ветер дул в сторону материка, поэтому решил поставить парус. Как это сделать я определился еще на берегу, ставишь мачту в специальное отверстие киля, через блок на верху мачты на веревке поднимаешь рею с предварительно привязанным к ней парусом, вшитые в нижние углы паруса веревки привязываешь к металлическим крюкам прикрепленным бортам лодки.

Управлять парусом с непривычки неудобно, но принцип простой. Подтянул рею повыше, площадь паруса увеличилась, скорость стала больше. Угол поворота к ветру, регулируем, подтягивая левую или правую веревку, сам при этом сидишь на корме и подруливаешь рулем.

«Может быть, настоящие моряки меня поправят и обзовут лодку — шлюпкой, а веревки — канатами, но я человек сухопутный и мне простительно». - подумал я.

До города добирался два дня, погода была спокойная, ветер попутный, по дороге никого не встретил, ночевал в лодке, бросив якорь у берега, все безопасней. На третий день плаванья заметил бухту, на берегах которой располагался город, вход в бухту охранял каменный форт с десятком пушек.

Спустил парус, убрал мачту и на веслах направился к берегу. Впереди меня к причалу плыл двухмачтовый парусник, на вантах суетились матросы, раздавались крики команд, на берегу стояла толпа встречающих.

«Красота! Только оркестра не хватает!» — восхищенно подумал я.

Сам городок меня не впечатлил, так большая деревня, тысяч на десять жителей. Пока я подплывал к берегу, корабль успел причалить. На берегу раздавались приветственные речи, кто-то кого-то обнимал. Решив, что лучшего времени не будет, так как до меня никому нет дела, я причалил чуть в стороне, привязал лодку к мосткам и выгрузил на них свои небогатые пожитки. Сам взобрался следом.

Мои надежды, что на меня никто не обратит внимание, не оправдались. Заметив меня, ко мне направился хлыщеватого вида офицер с двумя солдатами, которые были вооружены мушкетами с примкнутыми штыками. За ними увязался господин, судя по хитрым и бегающим глазкам явно таможенник. Подойдя, офицер обратился ко мне с несколькими фразами, произнесенными требовательным тоном.

Я развел руками и сказал:

— Не понимаю!

Офицер, что-то сказал таможеннику, тот в свою очередь, тоже о чем-то меня спросил, явно на другом языке. Я только разводил руками и повторял волшебную фразу. Офицер, все больше раздражаясь и повышая голос начал что-то требовать, тыкая руками в сторону лодки, ружья и меня, но ничего нового от меня не услышал.

Привлеченная скандалом вокруг нас стала собираться толпа. От всеобщего внимания офицер еще больше воодушевился и начал выговаривать мне презрительным и высокомерным тоном, после чего ткнул меня в грудь стеком. Конечно, за время своих скитаний я немного пообтрепался, но это еще не повод меня оскорблять.

Я решил, что если справлюсь и заставлю себя уважать на глазах половины города, то моя легализация в этом городе пройдет без сучка и задоринки. Ну а если нет, то гнить мне в тюрьме.

«Впрочем, тюрьма меня и так ждет, по-видимому, меня приняли за бродягу или кого похуже». - подумал я.

Спокойно наклонившись и не делая резких движений, я достал из сумки и одел поочередно: парадный китель, фуражку, портупею, прицепил саблю. На сгиб левой руки положил футляр с дуэльными пистолетами. Встав по стойке смирно и сделав лицо кирпичом, я обратился к присутствующим лицам приветственной речью, в которой пожаловался на свою нелегкую судьбу, выразил уверенность в гостеприимстве этого славного города и неудовольствие от действий официальных лиц, которые пристают к честным путешественникам.

Глаза у присутствующих лиц потихоньку округлялись, толпа вокруг нас росла. Бедные, видно у них мало развлечений, а тут такое чудо в перьях. Закончив говорить, я резким движением открыл футляр и продемонстрировал пистолеты окружающим.

— Ты! — я ткнул рукой в офицера. — Берешь это! — я указал рукой на один из пистолетов.

— Я! — я ударил кулаком себя в грудь. — Беру это! — я указал на второй пистолет.

— Мы! Стреляемся! — я вытянул руку вперед и изобразил звук выстрела.

— Один из нас умрет! — я резанул себя по горлу ребром ладони.

Офицер, надулся и покраснел как помидор, что-то скомандовал солдатам, солдаты прицелились в меня из мушкетов. Не обращая внимания на почти уткнувшиеся мне в грудь штыки, я сделал шаг вперед и опять протянул офицеру, футляр с пистолетами.