Шарлотта Брайсон-Тейлор - Обители пустыни

Они еще долго успокаивали себя, повторяя эти слова. Но ближе к вечеру серое лицо Меррита сделалось еще более серым и озабоченным, а Дин молчал и был погружен в свои мысли. Он откровенно признавался себе, что поступил с Холлуэем грубо; неужели и сам он перенес солнечный удар? Он вспомнил ночную сцену в палатке — высокий мальчишеский голос и нервное признание: «Все, чего мне хотелось — это оказаться рядом с другим человеком, слышать его. Я понимал, что стоит мне провести еще час в своей палатке, и я вновь окажусь внизу, среди могил. Ничто не может отвадить меня от этого места. Я был там четыре последние ночи, каждую ночь, и я боюсь его до смерти». Дин блуждал в лабиринте напрасных сожалений. Неужели Холлуэй нуждался в нем прошлой ночью, нуждался в поддержке, в человеческом обществе, и не решился прийти из-за глупого спора, страшась насмешек и презрения? Сражался ли он со своим безумием в одиночестве, час за часом, во тьме, и наконец сдался и побрел в то место, что так его ужасало — и что случилось там? Дину знал, что в подобных душевных катастрофах воображение играет пугающе реальную роль, стоит ему овладеть своей жертвой. И Холлуэй… при мысли, что он мог уйти, как ушли те двое и, как они, бесследно исчезнуть с лица земли, Дин начал мерить лагерь шагами, раздираемый тревогой.

Ибрагим, обжигаясь, преданно грел на огне кастрюльку с лакомствами, оставленными с ужина для Холлуэя, которого он очень любил; десятник заметил судорожные метания Дина и поднял голову.

— Хозяин не отправить больше люди, — печально сказал он.

Дин кивнул. Ибрагим перевел взгляд на кастрюльку.

— Сэар, я просить слово, очень уважительно. Что это значить? Что означать «скрыть дрости… эрайшо»?

Дин задумался.

— Что-то не пойму! Где ты это слышал?

— Мистер Холлуэй сказал эта. Мне. Прошлый ночь. Я сидеть у огня. Он быстро подходить, видеть меня и стоять. Он сказать: «Ибрагим, поздно уже, верно?» Я говорить — да, очень поздно. Он говорить: «Ибрагим, я видеть она, та женщина, который ты звать джинн». Так и сказать.

— Женщина! Снова это пустое суеверие! — со вздохом сказал Дин.

— Я говорить: «Сэар, ради Бог-Господь, не ходи. Быстро идти и ложиться спать». А он сказать: «О, я и не думать ходить за она, ты, старый дурак. Просто прогуляться вниз к могилы немного». Потом засмеяться и сказать: «Скрыть в Небо-Земля больше, дрости эрайшо». и я не знать, что еще. Какой-то совсем есть плохой английский, да? Тогда он уходить, а я после идти к дыра и смотреть вниз, искать он. И видеть, как эта близиться там ко мне, сэар, весь лицо белый, глаза зеленый как огонь, скользить вдоль земляной холмы, как кошка в ночь, и говорить так тихо: «Я не уходить, не уходить». А он идти, и я бежать быстро к мои люди, и падать, и скользить, чтобы духи не догнать.

Дин бросился к Мерриту.

— Я сам буду искать парня. Если Ибрагим говорит правду — он, боюсь, ушел вслед за Тарфой и Хафизом.

Меррит поднял глаза.

— Ты имеешь в виду.

Дин горестно кивнул.

— Да. Кажется, он видел то же самое. Он говорил об этом Ибрагиму.

— Почему же Ибрагим не остановил его? — в гневе вскричал Меррит.

— Потому что он глупец, — ответил Дин. — Я возьму с собой полдюжины людей, запас еды и всю воду, которую ты сможешь нам выделить. В каком-то смысле, — он глубоко вдохнул сквозь зубы, — я чувствую здесь и долю своей вины. Видишь ли, недавно мальчик приходил ко мне и рассказывал об этих вещах. И мне не следовало говорить с ним так, как вчера. Я должен был помнить.

Вдруг он ударил кулаком о раскрытую ладонь.

— О, это непредставимо! — хрипло воскликнул он. — Не верю, что мальчик попал в беду! Он должен быть где-то поблизости; конечно, мы нагоним его через несколько миль! Господи, зачем мы только нашли это проклятое место!

Спустя два часа поисковая партия тронулась в путь. Дин, помедлив, подошел к Мерриту и протянул ему руку.

— Попрощаемся, — сказал он. — Можешь поднять флаг на вершине самого высокого холма и оставить его там, пока мы не вернемся?

Меррит крепко пожал ему руку.

— Да, — сказал он. — Я сделаю это. Даст Бог, вы найдете бедного парня целым и невредимым. Но, береги себя, Дин. Помни, что если ты не найдешь его в течение недели… дальнейшие поиски будут лишены смысла.

Они поскакали в сторону темнеющего востока, прочь от заката; и Меррит молча стоял и смотрел им вслед, не шевелясь, пока они не превратились в черные точки, ползущие по дну пустыни.

Вслед за тем Меррит столкнулся с новыми неприятностями. На четвертый день после отъезда Дина в лагерь во время ужина прибежал рабочий, пронзительно вопя. Весь лагерь собрался вокруг, слушая его; все нервничали и ждали новых бедствий. Ибрагим потащил его к Мерриту, рассекая возбужденную толпу, и рассказал, что после того, как прочие землекопы ушли, человек этот вернулся в самый дальний раскоп в поисках забытой кирки и обнаружил мумию принцессы в неглубокой пещере среди груды щебня. Далее Ибрагим заявил, что люди требуют немедленно разрешить им замуровать мумию обратно в гробницу, дабы злые чары этого места были разрушены.

Это требование одновременно удивило, позабавило и возмутило Меррита. Находка мумии — большая удача; рабочий должен быть вознагражден. Но о возвращении мумии в гробницу не может идти и речи. Совершенно бессмысленно со стороны рабочих связывать безобидную кучку высохшей кожи и костей со всеми своими бедами; это предположение не стоит даже всерьез рассматривать. Итак, мумия должна быть извлечена и бережно упакована этим же вечером. Нашедший незамедлительно пойдет к раскопам с Мерритом и укажет местонахождение пропавшей мумии. Землекоп тщетно протестовал. Серые глаза Меррита вселяли в него благоговейный трепет; рабочему пришлось уступить, предварительно испросив у своих товарищей все амулеты, какие ему согласились одолжить. Снаряженный и укрепленный таким образом против козней Дьявола, он, дрожа и подвывая, повел за собой Меррита мимо ближайших к лагерю траншей к одному из старых раскопов. Здесь он осмотрелся и подошел к небольшой пещерке, скрытой за грудой щебня.

— Это то самое место, господин, — сказал он и осторожно двинулся вперед на разведку. Но вдруг он упал на колени, схватился за свои амулеты и принялся молиться, как одержимый.

— Ты перепутал место, — строго сказал ему Меррит. — Здесь нет никакой мумии.

— Но это то самое место, господин, где час назад глаза мои видели мумию. Клянусь Аллахом, то самое место! Она исчезла, и потому, что я искал ее, гнев ее падет на меня и я погибну так же, как мой господин и мои друзья. О, хозяин, уйдем отсюда! Место проклято. Это логово злой души, которую мы освободили от смерти, и теперь она заманит нас в смерть. Ай, господин, идемте скорее!