Иван Папанин - На полюсе (Изд. 1970 г.)

Из Москвы нам было передано:

«Следите!»

Мы всё время были в напряжении.

Однажды Женя Фёдоров увидел на горизонте яркий огонь и закричал:

— Товарищи! Леваневский, Леваневский!

Мы выскочили из палатки. А это оказался яркий свет планеты Венера.

Но звезда становилась всё светлей; всё ярче. Теодорыч решил: нет, это не звезда, это прожектор советского корабля. И давай нас будить:

— Товарищи, товарищи, смотрите, что там светится!..

Мы вышли, посмотрели. Ура! Помощь совсем близко — там, за льдами.

Я завёл патефон. Мы слушали любимую песню:

А потом к нам прилетел самолёт. Первый самолёт за девять месяцев! Лётчик ловко посадил машину на лёд. Я побежал к нему.

Это был Власов. Мы обнялись, расцеловались. От волнения оба не могли говорить. Только жали друг другу руки и всё обнимались.

Власов привёз нам письма, мандарины, пиво и улетел показывать кораблям дорогу к нашей льдине.

Утром мы в бинокль увидели: далеко за льдами темнеет дымок. Это пароходы. Они разводьями идут к нам. Женя и Пётр Петрович побрились, потом стали пересматривать нарту с тетрадями. Эта нарта нам была дороже жизни. На ней пятьдесят два килограмма исписанной бумаги. В этих тетрадках раскрыты тайны Северного океана и Северного полюса. Это наш подарок науке, нашей Родине.

«Таймыр» и «Мурман» подошли к нашему обломку.

Восемьдесят человек с пароходов бежали к нам с красным знаменем.

Мы вчетвером пошли к ним навстречу.

В море, у берегов безлюдной Гренландии, встретились советские люди. Моряки хотели было броситься к нам, обнять нас…

Но начальник экспедиции Остальцев скомандовал:

— Смирно!

Он подошёл ко мне, вытянулся.

— По заданию правительства корабли «Таймыр» и «Мурман» прибыли в ваше распоряжение! Жду приказаний!

После этого нас стали обнимать, целовать и качать. Каждый старался взять что-нибудь на память.

У меня оторвали кусок куртки.

У Кренкеля — кусок штанов.

Брали на память консервы, шоколад, промёрзшие, твёрдые, как кирпич, книги.

Сами берут и просят:

— Подари чашку!

— Сделай надпись на книжке!

— Подари бульонный кубик!

Я им сказал:

— Берите всё, только научные записи не трогайте.

Тут начались споры: на какой пароход нам пойти. Таймырцы говорят:

— Идите к нам, у нас для вас чистая ванна приготовлена.

А мурманцы нарочно придумывают всякие страшные вещи и пугают нас:

— Не ходите на «Таймыр», там у них клопы.

Куда же пойти? Решили бросить жребий. Написали — записочки, положили в шапку, внимательно следили, чтобы жульничества не было.

Мы с Кренкелем вытянули записки с надписью «Мурман», Ширшов и Женя — «Таймыр».

Весёлый, конечно, пошёл на «Мурман» вместе со мной.

Наконец всё наше имущество перенесли на корабли.

Я подошёл к Кренкелю:

— Теодорыч, передай последнюю радиограмму!

Кренкель передал рапорт о том, что работа станции «Северный полюс» кончается. Вот последние слова рапорта:

«Красный флаг нашей страны продолжает развеваться над ледяными просторами».

— Всё. Можно сниматься.

Кренкель выстукивал:

«Всем, всем, всем… 19 февраля 1938 года, 16 часов. Работу станции „Северный полюс“ кончаю».

Он оборвал провода. Мы пошли к пароходам.

Я вернулся, ещё лучше укрепил флаг, чтоб его не сорвало ветром, и догнал остальных.

Прощай, льдина!