Александр Старостин - Спасение челюскинцев
- Название:Спасение челюскинцев
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Детская литература»
- Год:1984
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Старостин - Спасение челюскинцев краткое содержание
Документальная повесть о спасении челюскинцев во льдах Чукотского моря советскими летчиками в 1934 году. Это одна из многих ярких страниц нашей советской истории. Предисловие Героя Советского Союза летчика А. В. Ляпидевского.
Спасение челюскинцев - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Лучше уж идти над облаками, тут хоть увидишь вершины гор», — подумал он и включил секундомер.
Через двенадцать минут облака остались внизу. Да и болтанка как будто уменьшилась.
Каманин оглянулся и увидел только две машины — Молокова и Пивенштейна. Куда же делся Демиров?
Штурман Шелыганов, высунув голову из кабины, тоже посмотрел назад.
«Вернулся, — подумал Каманин, — вернулся, или… или…»
— Через пятнадцать минут будет Анадырь, — сказал штурман Каманину.
Облака стали редеть и остались над горами. Каманин поглядел вниз и не увидел ни одного ориентира, за который можно было бы зацепиться. Белесое, ослепительное небо сливалось с бесконечной снежной равниной. Было такое ощущение, словно стоишь на месте, а в открытой кабине вокруг тебя грохот и вой ветра.
И тут появились темные точки, подвешенные в белизне. Точки превратились в людей. Видно было, что они махали руками и подбрасывали шапки.
«Э-э, да анадырцы вышли с флагами и лозунгами, — отметил Каманин. — Но черт подери, они заняли как раз то место, где только и можно сесть. Чуть в стороне сядешь — костей не соберешь. Неужели не понимают? Придется поступить невежливо».
И он прошелся на бреющем полете над полосой, все разбежались.
И только он сел, как увидел лозунг: «Привет отважным летчикам товарищам Галышеву, Водопьянову и Доронину!»
— Здравствуйте, товарищ Водопьянов! — радостно поприветствовал Каманина подбежавший к самолету человек.
— Здравствуйте. Только я не Водопьянов.
— Ой, братцы, ошибочка вышла! Вы уж извиняйте нас. А мы глядим, как раз три самолета. У Каманина ведь пять.
— Да, у Каманина пять. Было.
И тут снова задуло. Шесть дней невозможно было высунуть носа из дому. Впрочем, дома были занесены, и люди ходили по вырытым в снегу тоннелям.
Пилоты нервничали. Оставались невыясненными судьбы Демирова и Бастаижиева.
«Что же это у нас получается? — думал Каманин. — Родина мне доверила такое ответственное дело, а я его не выполнил: вместо пяти самолетов три. А что будет дальше?»
Чтобы летчики не особенно скучали, им принесли единственный в поселке патефон с единственной пластинкой «Мексика». Под жаркие ритмы южноамериканского джаза пилоты слушали завывание пурги и проклинали «небесную канцелярию», где происходит путаница.
А однажды редактор местной газеты «Советская Чукотка» увидел у пилота Пивенштейна газету, в которой был завернут кусок мыла.
— Дай почитать!
Борис Пивенштейн даже растерялся от неожиданности.
— Это старая, за прошлый месяц.
— Для нас это самая наиновейшая. Мы получаем газеты раз в год.
И выдержки из газеты появились на другой день в «Советской Чукотке».
На шестой день Каманин проснулся от непривычной тишины. В первый момент ему показалось, что он оглох. Неужели утихло? Он поднял Молокова и Пивенштейна.
Пошли по снежному лазу, потом через поставленные одна на другую железные бочки выбрались на свет и едва не ослепли — сияло солнце, сияли снег и небо. Гора Дионисий, расположенная в одиннадцати километрах от Анадыря, была отчетливо видна. По ней местное население определяло погоду: виден Дионисий — будет ясная погода, в дымке — жди пурги.
И тут начались поиски владельцев самоваров.
28 марта вылетели, не зная, что за погода впереди.
Дул попутный ветер. Прошли залив Святого Креста, выбрались к Анадырскому хребту.
Но буквально на глазах стали возникать облака, небо потемнело и началась пурга.
По тундре понеслись треугольные языки снежной пыли — так они были видны сверху, — вершины гор как бы задымились, а подножия стали заполняться темнотой. Машины начало швырять. Вошли в дымку. Временами самолеты выталкивало из облаков, и тогда возникало солнце.
Раскачивался горизонт, раскачивались горы.
Молоков слушал, как скрипят плоскости его самолета.
«Ну-ну, старуха, не скули, — говорил он своей машине. — Держись. Рано еще складывать крылья. Мне, может, и самому не нравится, что пурга догнала нас, но я молчу».
Каманин в разрывы облаков видел то самолет Молокова, то Пивенштейна. Иногда самолеты заволакивались серыми облаками и исчезали.
«Имею ли я право рисковать? — думал Каманин. — Рисковать, когда цель близка? Дальше сплошной мрак и видимость нуль. Если я войду в этот мрак, то и они последуют за мной.
Вернуться в Анадырь? Нет, отступать мы не привыкли. У нас есть палатки и продукты, замерзнуть не должны. Садимся здесь».
И тут он увидел несколько яранг, покрытых инеем, сверху они походили на перевернутые чашки. И он дал сигнал: «Садимся!»
Когда самолеты сели, словно из-под земли, то есть из-под снега, возникли чукчи. Подойти к самолетам они не решались, так как видели их впервые в жизни.
Молоков улыбнулся и пошел навстречу. Улыбка, которая понятна на всех языках, разрядила обстановку. Хозяева яранг и сами заулыбались в ответ.
— Еттык! — сказал один.
— И-и, — отозвался Молоков.
Длинная фраза, сказанная затем по-чукотски, поставила его в тупик: кроме «и-и», он ничего не знал.
И тут вперед вышел молодой ладный мужчина в расшитой кухлянке, протянул руку и на чистейшем русском языке произнес:
— Здравствуйте!
Молоков обрадовался: есть переводчик! Но тут же выяснилось, что переводчик, кроме «здравствуйте», не знает по-русски ни слова.
Но язык гостеприимства — единый для всех людей мира.
Уже перед сном, в теплом пологе яранги, Каманин спросил:
— Товарищи, знаете, кто мы такие?
— Русские летчики, — ответил Пивенштейн.
— Нет. Мы теперь летчики, пропавшие без вести. Вот мы кто!
По нескольку раз на дню делались попытки вылететь, но всякий раз надвигался туман или начинало дуть.
В холодной части яранги, у костерка, сидели летчики и совещались. Дым иногда заставлял их чуть ли не ложиться на землю.
— Горы на замке, — сказал Каманин, — бензин на исходе. Можно вернуться в Анадырь за топливом. А можно добираться до Ванкарема кружным путем, обогнув Чукотский полуостров. Это удлинит путь на тысячу двести километров. Каково ваше мнение, Василий Сергеевич?
— Возвращаться не следует, — отозвался Молоков. — А если будет совсем уж плохо с топливом, перельем остатки в одну машину. Пусть хоть одна долетит. Ведь мы совершаем не скоростной перелет. Мы — экспедиция спасения.
Вылететь удалось только на четвертый день. Испытания техники и людей на прочность продолжались.
Во время полета аэроплан Пивенштейна подошел вплотную к флагманской машине, и Борис показал на бензобаки, потом на часы и три раза сжал пальцы в кулак; Каманин понял, что у Пивенштейна бензина только на пятнадцать минут. Надо садиться. Но, конечно, надо сперва найти место, где можно сесть и при этом не разбиться.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: