Анатолий Вассерман - Прогулки по умным местам

На углу Дворянской и Нежинской улиц предлагаем свернуть на Нежинскую и пройти налево полквартала до дома № 46. Его украшают две мемориальные доски в честь двух профессоров – университета и «Водного» института. Профессор Волков – первый советский ректор Одесского университета и даже первый профессор, кому это звание присвоено при советской власти. Однако, как мы уже рассказывали, Новороссийский университет не был просто переименован в Одесский. Это было бы логично, но несвойственно революционной эпохе. В 1920-м году на Украине были ликвидированы все университеты. Советская власть сочла их наиболее консервативной формой образования, хотя в царское время университеты были самыми главными очагами вольнодумства. Впрочем, возможно, по этой причине их и ликвидировали.

Новороссийский университет разделили на ряд вузов. Преемником самого университета считался институт народного образования, куда постепенно включили почти все неотраслевые ВУЗы Одессы [51] Об этом рассказано, например, в главе http://odessitclub.org/reading_room/dobrolubskiy/education.php «Образовательная разруха 1917–1920 гг. и создание Одесского института народного образования» книги «История Южно-Украинского государственного педагогического университета имени К. Д. Ушинского». . Профессор Волков стал как раз ректором этого института. Спустя 10 лет и Одесский институт народного образования ликвидирован, а вместо него созданы три института: социального воспитания, профессионального образования и физико-химико-математический. Как говорится, «простейшее размножение – делением».

Наконец, в 1933-м году процесс деления заканчивается, и в Одессе начинают возрождать университет. В 1937-м профессор Волков становится организатором и деканом филологического факультета, в 1941-м вместе с университетом уезжает в эвакуацию. Кстати, одесский университет – единственный из университетов Украины, продолжавший работу и в эвакуации – в районном центре Байрам-Али в Туркменской ССР.

Ещё одна подробность: одновременно в Одессе, оккупированной румынами и даже бывшей формально столицей румынского губернаторства Транснистрия, с 1942-го года функционировал «альтернативный» одесский университет. Его ректором был выпускник медицинского факультета университета и даже заслуженный врач РСФСР Павел Георгиевич Часовников.

Сейчас ведутся сложные дискуссии по оценке деятельности лиц, работавших на оккупированных территориях. Понятно, что людям нужно было выживать. Понятно, что, например, поддержание городского хозяйства Одессы требовало усилий сотен людей. Теоретически в организации образования в этот период тоже нет, как говорится, криминала. Но профессор Часовников упростил задачу будущим следователям. В марте 1943-го года он возглавил Антикоммунистический институт при университете, за что в 1947-м – уже в Бухаресте – арестован советскими властями и умер в заключении.

Профессор Волков возвращается с настоящим университетом в Одессу, затем переходит во Львовский университет, оттуда в Черновицкий, но везде продолжает свои исследования сказок и баллад. Сейчас это может показаться удивительным, но за работы в этой области профессор Волков удостоен высшей награды СССР – ордена Ленина.

А профессор Яков Захарович Казавчинский от ордена отказался. Точнее, дело было так. В октябре 1964-го года Яков Захарович добился встречи с министром морского флота СССР Виктором Георгиевичем Бакаевым. Целью аудиенции было получение разрешения на организацию проблемной лаборатории при возглавляемой им кафедре термодинамики. Такая лаборатория могла стать (и стала) крупным советским центром исследования теплофизических свойств веществ. Яков Захарович продемонстрировал министру паспорт с датой рождения «8-е ноября 1904-го года» и сказал: «Ордена мне не надо, дайте мне проблемную лабораторию!». Виктора Георгиевича, конечно, поразило такое начало разговора, но вскоре представилась возможность взять реванш.

Яков Захарович сказал, что об одной из научных проблем упоминал Никита Сергеевич Хрущёв. Бакаев ответил: «Ни черта он не знает, Ваш Никита Сергеевич». Тут профессор Казавчинский и сопровождавший своего научного руководителя В. А. Рабинович (он и рассказал отцу эту историю) просто обомлели. Услышать такое от министра о председателе Совета Министров и Первом секретаре ЦК КПСС было просто страшно. Но на следующий день вышли газеты с информацией об итогах октябрьского (1964 г.) пленума ЦК, и всё стало на свои места. Как пелось в народной песне – «и тут узнали мы всю правду про него…»

Впрочем, визит был успешным, поскольку министр морского флота подписал приказ о создании лаборатории. Возможно, кроме аргументации Якова Захаровича повлиял и тот факт, что сам Виктор Георгиевич также был доктором технических наук и в 1938–1942-м годах преподавал в ВУЗах.

Основатель одесской научной теплофизической школы Яков Захарович Казавчинский – неординарный учёный. Родился он в крестьянской семье (были в районе Одессы и еврейские крестьянские семьи). До 18 лет он, как рассказывали, не умел ни читать, ни говорить по-русски. По направлению комитета «незаможных [то есть неимущих] селян» он попал на рабфак того самого института народного образования (ИНО), который пришёл на смену Новороссийскому университету.

Потом были два года учебы на математическом факультете ИНО и учёба на судостроительном факультете Политехнического института. Впрочем, заканчивает Казавчинский уже Одесский институт инженеров Водного транспорта, организованный в июне 1930-го года.

Затем аспирантура в родном ОИИВТ, защита кандидатской в 1935-м году, драматические коллизии при защите первой (Киев, 1951) и – фактически дважды – второй докторской диссертации (Москва, 1955), уход из родного института к другу В. С. Мартыновскому в «холодильный» в 1968-м году, и прочие неизбежные превратности долгой, активной и бескомпромиссной научной жизни.

Осталась от Якова Захаровича, конечно, не только мемориальная доска, но и могучая теплофизическая школа. Из 25 кандидатов наук, подготовленных профессором Казавчинским, 11 стали докторами – поразительно высокой процент. А ведь эта научная школа формировалась в ВУЗе, где наука по определению – приложение к учебному процессу. И формировалась она не в Москве, а на периферии, что тоже было непросто.

Основными принципами Якова Захаровича были умелый подбор сотрудников, напряжённая повседневная работа (основные расчёты первоначально выполнялись на арифмометрах!) и сочетание свободы творчества учеников с высокой требовательностью к ним. При этом – редкое дело – Яков Захарович не стремился записаться в публикации к своим ученикам.

Поскольку ученики профессора Казавчинского имеют своих учеников, общее число учёных школы ЯЗ давно превысило 100 человек, а число публикаций, вероятно, превзошло 5000. Владимир может рассматриваться на генеалогическом древе одесской теплофизической школы как внук ЯЗ, поскольку его научный руководитель профессор Альфред Леонидович Цыкало был аспирантом Якова Захаровича. К тому же после перехода в «холодильный» институт профессор Казавчинский ещё прочёл курс термодинамики сначала Анатолию, потом Владимиру (а Анатолий даже был корректором при подготовке переиздания прочитанного Яковом Захаровичем ещё в Водном институте курса лекций по термодинамике – одного из популярнейших учебников не только в холодильном). Немногое, увы, из этого курса помнится, но выражение «градусы тепла» в сводках погоды по-прежнему вызывает у нас гримасу неодобрения.