Анатолий Вассерман - Прогулки по умным местам

Если есть время и желание, на перекрёстке можно свернуть налево и перейти дорогу, чтобы по Льва Толстого дойти до дома № 8. Это школа № 47. Её окончил наш отец (с золотой медалью), потом и мы. Здание непримечательно в архитектурном отношении, но, естественно, дорого нам. Интересно, что школа не так мала, как кажется на первый взгляд: во дворе имеются ещё две её части, а подвалы используются как раздевалки и учебные мастерские.

Рядом со школой – особняк профессора Бардаха. В соседнем с ним доме располагалась до переезда в отдельное здание первая в Российской империи бактериологическая станция. Но об этом мы уже говорили в самом начале экскурсии, так что вернёмся к нашему детству – в школу № 47.

Наш отец окончил её не просто с золотой медалью, а ещё и за 9 лет вместо положенных тогда 10: вместе с уже упомянутым выше Даниилом Наумовичем Вайсфельдом перешёл из 8-го класса сразу в 10-й, сдав экзамены, положенные при обоих переходах – из 8-го в 9-й и из 9-го в 10-й. Сэкономленный таким способом год пригодился обоим, чтобы перейти потом из институтов во взрослую жизнь пораньше.

Увы, Анатолию не удалось не только пропустить класс (что в его школьные годы требовало куда большего изобилия формальностей), но и получить медаль. В 1969-м, когда он заканчивал школу, появилось новое положение о медалях: серебряные вовсе отменялись, а для золотой нужны были все пятёрки не только за 10-й, но и за 9-й класс. Для выпускников 1969-го года это положение обрело обратную силу (что, вообще говоря, недопустимо). В частности, у Анатолия в 9-м классе была четвёрка по истории.

Историю и обществоведение в школе № 47 преподавали двое: в классах «А» – Максим Павлович Левин (увы, слепой, но от этого ничуть не менее знающий и умный, чем другие учителя в этой школе), в классах «Б», где учился Анатолий – Фёдор Филимонович Смаглюк (к тому времени, когда до изучения истории добрался Владимир, распределение классов между учителями изменилось: он учился в классе «А», но с ним успели поработать и Левин, и Смаглюк). Увы, Фёдор Филимонович печально памятен как единственное тёмное пятно на фоне замечательно сильного и доброжелательного учительского коллектива.

Преподаваемые им предметы он знал куда хуже доброй половины учеников – и мстил им за это, откровенно занижая оценки. Вдобавок его косноязычие вошло в легенду не только в 47-й: о нём были наслышаны ученики и учителя едва ли не всего тогдашнего Центрального района Одессы. К сожалению, общая (на 96 листов) тетрадь, коллективными усилиями учеников заполненная колоритнейшими его высказываниями, затерялась. Поэтому процитируем лишь то, что помнится даже через четыре с лишним десятилетия. Естественно, поясним подробности, вряд ли привычные нынешнему поколению.

« БрУсель» (БрюссЕль). « ЧилиЯ» (так – вероятно, по ассоциации с районным центром Килия Одесской области – он называл Чили). « БезработНица». « Электропаровоз». « Мэри Гольди» [57] Голда Меир – Голда Моше-Ицхоковна Мабович – уроженка Киева, в те годы глава правительства Израиля, первая в мире женщина на таком посту. . « Финансовая олигарФия». « Самолёт Ту-104 был для своего времени сверхзвуковым» (с тех пор, понятно, скорость звука не изменилась). « Расскажите мне, какие изменения произошли в Валентине Гагановой и равных ей товарищах» [58] В 1958-м году 26-летняя ткачиха Валентина Ивановна Гагаовна перешла из подчинённой ей передовой бригады в отстающую и за считанные месяцы вывела её в передовые. Её поступок много лет считался примером коммунистического отношения к труду как общему делу всего коллектива. . « Наши танкисты в Чехословакии повторили подвиг Николая Гастелло и в том числе Александра Матросова» [59] 21-го августа 1968-го года при вводе войск 5 стран Организации Варшавского договора в Чехословакию, также входившую в эту организацию, по просьбе части её руководства, опасавшейся перевода страны другой частью руководства на сторону НАТО, на одной из горных дорог головной танк советской колонны свернул в обрыв, чтобы не задавить стоявшую за поворотом и не видимую ранее толпу. 27-го февраля 1943-го года Александр Матвеевич Матросов закрыл своим телом амбразуру пулемётного ДЗОТа, чтобы дать своим боевым товарищам несколько секунд, нужных для приближения к ДЗОТу сразу нескольких человек и подавления пулемёта огнём с нескольких сторон сразу. 26-го июня 1941-го года дальний бомбардировщик ДБ-3 под командованием Николая Францевича Гастелло, подбитый зенитным огнём, не ушёл из боя, а врезался в колонну немецких войск – правда, по последним данным, он упал рядом с колонной, а непосредственно на неё обрушился летевший в паре с ним и тоже подбитый ДБ-3 под командованием Александра Спиридоновича Маслова. Понятно, подвиг Матросова мало похож на действия этих танкистов, а уж Гастелло прославился прямо противоположным действием. . « Не зря Маркс в своём «Коммунистическом манифесте» сказал: «Подымется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, ограждённое солдатскими штыками, разлетится в прах» [60] Это сказал рабочий Пётр Алексеевич Алексеев на «процессе пятидесяти» 21-го по григорианскому календарю марта 1879-го года – через 41 год после появления «Коммунистического манифеста». . « В крупнейшем азиатском(африканском) государстве Конго со столицей КишансИ(КиншАса) – бывший Леоподвиль(Леопольдвилль) – произошла реакция, потому что там в провинции КатАнга расположено множество медеплавательных(медеплавильных) предприятий».

В 1971-м году – уже в институте – Анатолий, записав эту подборку по памяти, отправил её в раздел «Нарочно не придумаешь» популярнейшего тогда сатирического журнала «Крокодил». Из каждого места, куда попадало его письмо, он получал сообщения: Ваш сигнал получен и отправлен далее для принятия мер. Маршрут письма был таков: журнал – министерство просвещения СССР – министерство просвещения Украинской ССР – Одесский областной отдел народного образования. А в облОНО дело заглохло, ибо как раз в том году Фёдор Филимонович Смаглюк занял первое место на областном конкурсе лекторов по международному положению: общественная активность у него была высокая (он даже пенсионеркам в своём дворе читал эти лекции), а письменные тексты, представленные на конкурс, кто-то отредактировал.

Были у Фёдора Филимоновича и дополнительные (к общему отставанию от большинства его учеников) личные причины не любить лично Анатолия. Тот не только не пытался скрыть своё презрение к слабому и самовлюблённому учителю, но и написал о нём более десятка сатирических перетекстовок песен Владимира Семёновича Высоцкого, чья популярность тогда только началась, но уже была всенародной. Песни эти – и в канонической авторской версии, и с текстами Анатолия – знала и пела вся школа, включая учителей. Анатолий до сих пор полагает, что учителя были правы, не ограничивая выражение им своих чувств и тем самым тренируя его устойчивость к неизбежным в дальнейшем более резким и опасным столкновениям с сильными мира сего. Владимир и наш отец, напротив, полагают, что учителя выставляли его на передний край скандала вместо того, чтобы самим добиваться отставки непрофессионала и приучать Анатолия избегать конфликтов и скрывать свои мысли. Скорее всего, однозначная оценка тут вряд ли возможна.