Франц Бенгтссон - Рыжий Орм

— Эти доски несли меня от самой гробницы Святого Иакова, и; теперь уже недалеко и до дома. Но возвращаюсь я без ожерелья и без колокола Иакова, и без той прибыли, что я выручил, сбыв их по дороге.

— Мечи и корабль везешь ты из похода, — ответил Токе, — а у меня теперь есть меч и женщина, но для многих, кто пошел с Кроком, дело кончилось совсем не так хорошо.

— Гнев большого конунга мы тоже везем домой, — сказал Орм. — А хуже этого вряд ли что есть.

Теперь тяготы пути остались позади, пятерых они высадили на берег и те разбежались, сами они отдохнули и починили корабль и парус и, дождавшись погоды, пошли вниз вдоль побережья при легком ветре. Даже женщина немного приободрилась и могла уже кое в чем помогать, так что Орм мог терпеть ее рядом.

Дело шло уже к вечеру, когда они причалили у того самого скального обрыва, где стояли корабли Крока и откуда они видели это место в последний раз, и двинулись вверх по тропе над быстрым ручьем, там был мосток из трех бревен. Орм сказал:

— Гляньте на это левое бревно. Оно гнилое и скользкое. Потом вгляделся в бревно и сказал:

— Оно сгнило еще прежде, чем я ушел отсюда, и отец мой, всякий раз проходя тут, говорил, что надо бы его заменить другим, покрепче. И до сих пор его не заменили, но оно не проломилось, хотя мне сдается, меня тут не было долго. Быть может, и старик мой тоже еще жив.

Чуть дальше на высоком дереве было аистиное гнездо, над гнездом стоял аист. Орм остановился и свистнул, и аист захлопал крыльями и защелкал клювом.

— Он узнал меня, — сказал Орм, — это тот же самый аист, и теперь мне кажется, мы с ним беседовали только вчера.

Потом они подошли к калитке в изгороди. Орм сказал:

— Закрывайте калитку как следует, потому что мать моя не любит, когда овцы убегут, а если она рассердится, то ужин будет плохой.

Залаяли собаки, и в дверях уже стояли домочадцы, когда они приближались к дому. Одна женщина, растолкав мужчин, вышла им навстречу. Это была Оса. Она была бледна, но казалась такой же крепкой, как прежде.

— Вот и я, — сказал Орм.

— Орм! — крикнула она, и голос ее дрогнул. Потом добавила: — Бог услышал меня, хотя и не скоро.

— Ему теперь многих приходится слушать, — ухмыльнулся Орм, — но вот что неожиданно, это то, что ты стала христианкой.

— Мне было одиноко, — ответила Оса, — но теперь все хорошо.

— А что, мужчины все уже отплыли? — спросил Орм.

— Их нет у меня, — сказала она. — Одд пропал через год после тебя, а Тосте умер три года назад, тою же зимой, когда был большой падеж скотины. Но я смогла жить, с тех пор как научилась истине Христовой, ибо я знала, что ты возвратишься за все мои молитвы.

— Тут есть о чем потолковать, но лучше бы сначала поесть. Это мои люди, но женщина чужестранка и не моя.

Оса сказала, что отныне Орм хозяин на хуторе, и все его друзья — ее друзья, и угощение было на славу, слезы стояли у нее в глазах, когда она внесла блюда, которые, как она знала, Орм любит больше всего. Им было что порассказать, так что хватило на много вечеров; ничего не было сказано лишь о том, как Токе добыл свою женщину, ибо Орм не хотел омрачать матери радость, едва воротясь домой. Осе Токе сразу понравился, и она лечила его разрубленную руку с большим тщанием, так что рана вскоре стала подживать, а с Мирах она была по-матерински нежна, хоть им и не удавалось особенно поговорить, и расхваливала ее красоту и черные волосы. Она жалела, что Орм и его люди не желают благодарить Бога вместе с ней за их счастливое возвращение, но она была слишком счастлива, чтобы ворчать по такому поводу, и сказала, что Орм и другие лучше поймут ее, когда сами достигнут зрелых годов.

Между Ормом и Токе все было мирно, и ничего не говорилось насчет Ильвы. Когда они рассказывали Осе о том, что было с ними после отбытия кораблей Крока, Орм вновь ощутил старинную приязнь к Токе и много чего нашел сказать в его похвалу, но потом подумал об Ильве, и его настроение переменилось, и вид Токе и его женщины доставлял ему мало радости. Мирах теперь хорошела с каждым днем и смеялась и пела, им с Токе было так хорошо, что мало казалось дела до чужих огорчений. Оса предположила, что у них будут красивые дети, и Мирах светло улыбнулась и сказала, что они стараются как могут. Оса добавила, что думает теперь подыскать жену для Орма, да поскорее, но Орм отвечал мрачно, что торопиться большой нужды нет.

После того что случилось, Токе не мог отправиться домой морем, покуда король Харальд стоял у Сканера, и он решил пуститься в Листер по суше, вдвоем с женщиной, — Рапп остался с Ормом — и купил лошадей. Рано поутру они отправились в путь, горячо поблагодарив Осу за гостеприимство, и Орм немного проводил их, чтобы показать дорогу.

— Тут мы теперь расстанемся, — сказал Орм. — И счастливого пути пожелаю я вам. О том же, что будет после, не легко гадать, ибо король Харальд станет искать тебя, где бы ты ни был.

— Такова наша судьба, — сказал Токе, — что нет нам удачи с королями, хоть мы люди и смирные. Альмансур и король Свейн и король Харальд; со всеми тремя у нас кончилось одинаково, и всякий, кто принес бы им наши головы, получил бы богатую награду, Но покамест я свою попробую поберечь. :

С этим они расстались. Токе и Мирах поехали на восток и скрылись, за деревьями, а Орм поехал назад на хутор, чтобы рассказать Осе об опасности, нависшей над ним из-за гнева короля Харальда.

Тою весной много кораблей строилось на Севере, и смолились днища, много лет пролежавшие сухими; бухты и заливы были забиты драккарами, с часто впадавшими в гнев королями на борту; летом же было большое смятение на море.

Первым двинулся Стюрбьёрн на многих судах на север по Балтийскому морю, с командой из Йомсборга, с Борнхольма и из Сконе, и прибыл в Меларен и подошел к склонам Упсалы, тут был бой у него с королем Эриком. Там и пал он самом начале битвы, и говорили, будто пал он смеясь. Ибо когда он увидел, как двинулось вперед войско свеев, выстроенное по старинке — впереди конские головы, которые несли на высоких шестах, а позади воинского порядка — сам король Эрик на старинной священной повозке, запряженной быками, то закинул голову назад и разразился громким хохотом, и тут стрела вошла меж его бородой и краем щита и пронзила ему горло. Его люди пали духом, и иные тотчас же бежали, и так одержал король Эрик большую победу.

Потом король Свейн Вилобородый пошел на юг, между датскими островами, с кораблями из Ютландии и с Фюна, чтобы застать короля Харальда на месте, покуда он считает соляные денежки в Сканере, потому что королю Свейну надоело уже, что отец его никак не умирает. Но король Харальд ушел на Борнхольм и собрал там свои корабли, и между ними обоими был жестокий бой, покуда король Харальд раненый не ушел в Йомсборг. Тут разделились многие местности в Датской державе: одни приняли сторону короля Харальда, другие — короля Свейна, а иные пытали собственную удачу, в пору, когда страна осталась без хозяина из-за распри королей.