Павел Рототаев - Покорение гигантов

Буль еще перед выходом из лагеря 5 оставил Кемптеру наиболее существенную часть продуктов (сало и др.). У него в рюкзаке оставалось немного теплой одежды, а из съестных припасов — чернослив, вафли и термос чая. Из возбудительных средств у него были таблетки глюкозы и первитипа (доппинг). Ему, конечно, было ясно, что при таких запасах, в случае невыхода Кемптера, он попадет в тяжелое положение…

Продвигаясь по Серебряному плато к предвершине, Буль чувствовал, что прохождение плато отнимет много сил, несмотря на его кажущуюся простоту. Он понял к моменту достижения предвершины, что предполагаемое им восхождение на вершину во второй половине дня уже нереально. Оглянувшись назад, он заметил сильно отставшего Кемптера и решил не ждать его. Он был уверен, что Кемптер его уже не догонит. Одна неотвязная мысль сверлила его мозг — англичане взошли на Джомолунгму, и он решил во что бы то ни стало взойти на вершину — это тоже своеобразный рекорд высоты. Никто еще не поднимался на восьмитысячник в одиночку. Однако передвижение на высотах выше 7500 м требует много сил. Он шел без кислородного прибора и почти каждые 30 шагов вынужден был останавливаться для отдыха.

Чувствуя, что при таком темпе ему будет трудно дойти в этот день до вершины, Буль решил оставить свой рюкзак на месте очередной остановки и дальше идти совсем налегке. Взяв в карман несколько вафель, термос с чаем и таблетки первитина, он пошел дальше.

Идти было все труднее. Его страшно мучила жажда. Несмотря на голод, он не мог проглотить вафли. Буль вспоминал о сале, оставшемся в рюкзаке Кемптера.

Без продуктов, без теплой одежды и без всякой надежды на возможную помощь спутников Буль теперь мог рассчитывать только на свои собственные силы. Несколько раз он испытывал искушение подкрепиться таблетками первитина, ибо ничего другого у него уже не было. Однако, зная действие этого средства, возбуждающего силы на 5—6 часов, после чего усталость еще более увеличивается, Буль пока воздерживался от употребления таблеток.

Добравшись до предвершины, Буль все же принял дозу первитина. От предвершины Буль спустился к так называемой Бацинской впадине, потеряв при этом значительную высоту. Отсюда, по сильно разрушенным скалам предвершинного гребня, он поднялся почти к самой вершине Нанга-Парбат. Далее оставался короткий и совсем нетрудный путь по снежному склону. Наконец, в 19 час. 3 июля 1953 г. Буль [84]стоял победителем на вершине очередного восьмитысячника, сдавшегося на «милость победителя».

Наконец, после почти что шестидесятилетней борьбы, вершина Нанга-Парбат была побеждена. К сожалению, эту победу нельзя назвать закономерной. Она не явилась результатом усилий всего коллектива экспедиции и даже усилий штурмовой группы, а лишь результатом напряженных, но вряд ли рациональных и целесообразных усилий отдельной небольшой группы альпинистов.

Не только Буль — этот способный, но придерживающийся авантюристической тактики «одиночного хождения» в горах альпинист добился большого успеха. Этот успех во многом был обеспечен большой поддержкой опытных альпинистов Эртля и Фрауенбергера. В то же время характерна неблаговидная, трусливая тактика руководства экспедиции в лице Херлигкоффера и Ашенбреннера. Они принимали все меры к тому, чтобы не допустить восхождения. И в этом стремлении дошли до открытого конфликта. Достаточно было даже отдельных небольших неудач в восхождении, чтобы, они, руководители, всю вину взвалили бы на Фрауенбергера, Эртля и Буля…

Буль, поднявшись на вершину, уже чувствовал весь трагизм своего положения. Скоро ночь, а он один на вершине без теплой одежды, спального мешка и палатки. У него не было даже питания. Оставаться на ночь на высоте около 8000 м в таких условиях было безумием, но и выхода из такого положения у Буля не было. На самом деле его положение было чрезвычайно тяжелым, если не сказать безвыходным. Подобное положение могло создаться только потому, что в экспедиции господствовал дух голого рекордсменства, стремления любой ценой достичь вершины.

Уставший Буль установил ледоруб с тирольским вымпелом и произвел несколько снимков. Затем он повторил съемку вершины с ледорубом, на котором был укреплен пакистанский флаг, и быстро начал спускаться.

Несмотря на большую усталость, Буль достаточно быстро спустился в Бацинскую впадину. На пути к предвершине его застигла ночь. Быстро спустившаяся темнота и большая усталость не дали возможности Булю добраться до той группы скал, которую он наметил для своей невеселой вынужденной ночевки. И он вынужден был остановиться на ночь в совершенно неподходящем месте — на скальной полке, на которой с трудом можно расположиться. На крутом скальном склоне Буль не имел даже возможности привязаться к скалам, так как у него не было и веревки. Буль рассказывал, что всю ночь он удерживал себя от сна, боясь сорваться со своей полки. Ночь для него прошла очень тревожно. Но в то же время Булю способствовали изумительно благоприятные метеорологические условия — ветра не было, температура понижалась за ночь сравнительно немного. Верно, Булю было холодно. Особенно это чувствовали ноги. Усталость не проходила. Пожалуй, даже, наоборот, принятые им перед вечером две таблетки первитина уже окончили свое действие, и затерявшийся на склонах предвершины альпинист чувствовал себя плохо. Подкрепиться ему было нечем, никаких продуктов с собой он не имел. Его рюкзак лежал в верхней части Серебряного плато. Да и в нем оставалось только немного чернослива, который не мог бы удовлетворить его большого аппетита. Силы его явно уменьшались. Эта памятная ночь дорого стоила Булю — он отморозил пальцы ног.

С рассветом голодный, продрогший и не отдохнувший альпинист продолжал свой путь. Немало времени пошло у него на достижение предвершины. Спускался он на Серебряное седло по снежному склону на кошках. Идти было очень тяжело. Пошатываясь, он шел тяжелой походкой, не обращая внимания на окружающее.

У Буля порвался ремень одной из кошек. Дальше он шел на одной кошке, не имея сил закрепить вторую. Надежды, что его встретит Кемптер, не оправдались. С огромным напряжением сил, очень медленно продолжался спуск.

Как вспоминает Буль, у него временами были галлюцинации. Иногда им овладевала мысль, что ему уже больше не вернуться к своим спутникам. Наконец, почти в бессознательном состоянии он добрался до оставленного им накануне рюкзака. Долго сидел он здесь без движения. Несколько таблеток глюкозы и первитина подкрепили его силы. Он почувствовал себя лучше и теперь уже мог сознательно реагировать на окружающее. Буль видел далеко внизу, как от лагеря 5 к лагерю 4 спускалась группа людей — это был Кемптер с носильщиками.