Виталий Волович - На грани риска

Говорят, что наша Земля из космоса кажется голубой. Может быть, это моря и океаны придают планете такую окраску, ведь они занимают почти три четвертых ее поверхности? Многие века океаны разделяли человечество. Многие века европейцы и не подозревали, что там, за синей чертой горизонта, лежит другой, неведомый мир, что эти неизвестные материки, острова и архипелаги населяют многочисленные народы со своими заботами и надеждами, радостями и тревогами, с богатой культурой, со своими злыми и добрыми богами.

Но вот в океан, в неизвестность устремились широкогрудые каравеллы Колумба и Кабрала. Ведомые Магелланом, обогнули земной шар португальские мореходы. А Васко да Гама, миновав южную оконечность Африки, проник в Индийский океан. Начался новый стремительный разворот в истории человечества.

И вот уже почти пять столетий океаны объединяют людей различных континентов, связывая их бесчисленными нитями.

Тысячи и тысячи кораблей везут "за море и обратно" пассажиров, лес и руду, нефть и зерно. Бесчисленные флотилии рыболовных судов денно и нощно пашут голубую ниву, собирая живой урожай.

Все безопаснее становится мореплавание. Все надежнее средства связи и навигации. Но по-прежнему грозен океан, и каждый год сотни судов исчезают в его пучине. Их губят штормы, пожары и столкновения, скалы и мели. Их губят и человеческая алчность, и легкомыслие. Если сложить тоннаж всех судов, затонувших только в 1979 году, получится огромная цифра - 2,3 миллиона тонн! А ведь сюда не входят ни рыболовные суденышки, ни катера, ни яхты водоизмещением менее пятисот тонн.

На перекрестке между оживленными лондонскими улицами Лайм-стрит и Билитер-стрит возвышается, словно крепость из светло-серого камня, здание Ллойда.

Своим рождением эта одна из крупнейших страховых корпораций обязана маленькой скромной кофейне на Тауэр-стрит, одной из многочисленных кофеен, что, как грибы после дождя, появились в Лондоне в конце XVII века. За столиками в ее небольшом уютном зале можно было встретить и бородатых капитанов с загорелыми, продубленными ветрами всех румбов лицами, и степенных арматоров - владельцев могучих бригов и быстроходных клиперов, и пронырливых дельцов, и расчетливых фрахтовщиков.

Мерно текли беседы, поднимались к закопченному потолку кольца дыма из прокуренных трубок, бесшумно скользили между столиками официанты. Здесь можно было узнать последние морские новости, заключить выгодный фрахт, подписать контракт. Хозяин кофейни Эдуард Д. Ллойд, человек деловой и предприимчивый, быстро оценил пользу этих стихийных собраний, и вскоре по его инициативе возникло общество, занявшееся страхованием и классификацией морских судов. В 1696 году вышел первый номер газеты "Ллойд ньюс". На ее страницах сообщалось о выходе судов из всех портов мира и времени их прибытия, о морских катастрофах, о маяках и фрахтах. Прошли годы, и сегодняшний посетитель Ллойда, миновав важного швейцара в длинной черной ливрее, оказывается в просторном, длиной 102 и шириной 36 метров, зале, именуемом "Андеррайтер рум". Облицованные черным мрамором пилоны тянутся по обеим сторонам зала, а все пространство между ними перегорожено деревянными церковными скамьями с высокими спинками, образующими бесчисленные ячейки-боксы. Здесь, уместившись на крохотном пространстве у стола, вооруженные лишь телефоном, калькулятором и авторучкой, представители корпорации - андеррайтеры ведут неторопливые беседы с брокерами - посланцами людей, жаждущих обезопасить свое имущество от воды, огня, землетрясений и любых других неожиданностей. Среди деловой толпы издалека можно заметить людей, одетых в старинные черные ливреи с красными отложными воротничками, точь-в-точь как официанты в кофейне старика Ллойда. Их и теперь по укоренившейся традиции зовут официантами. Только вместо кофе они готовы по первому требованию попотчевать нуждающегося деловым советом. В центре зала на возвышении, напоминающем университетскую кафедру, восседает клерк, облаченный в красную мантию с черным шалевым воротником. Неподалеку на специальном аналое лежит внушительного размера фолиант в кожаном переплете "Книга аварий". Каждое утро клерк, вооружившись гусиным пером, старательно заносит в нее аварии или катастрофы, происшедшие за минувшие сутки в океане.

Прямо над кафедрой к чугунной решетке замысловатого литья подвешен большой медный колокол. Это знаменитый колокол-рында с фрегата "Лютин"*, некогда затонувшего у берегов Голландии.

В прошлом удар колокола означал, что судно опаздывает с приходом в порт. Ныне его звоном оповещают о важном известии: один удар - плохом, два удара - хорошем. Впрочем, при современных средствах связи в этом нет никакой необходимости. Но англичане верны традициям. Стучат телетайпы, надрываются телефоны, и со всех концов света то и дело приходят сообщения о трагедиях в океане: "В 215 милях к востоку от Бермудских островов затонуло западногерманское судно "Элма Трес". Экипаж в двадцать четыре человека, покинувший судно, не обнаружен"; "Японское судно "Сиокай Мару" затонуло во время шторма в 18 километрах от острова Окусири. Погибло пятнадцать моряков"; "В Яванском море потонуло индонезийское судно-паром "Тампонас-2". Четыреста с лишним человек спасти не удалось"; "В 90 милях от восточного побережья Канады во время шторма загорелось греческое торговое судно "Эфтимис". Двадцать шесть моряков покинули судно. Судьба их неизвестна"; "Штормы у южного берега Сулавеси потопили четыре судна. Утонули пятьдесят два человека".

* 10 октября 1799 года английский порт Ярмут тайно покинул фрегат "Лютин". Это был тот самый "La Lutine", который англичане захватили шесть лет назад во время удачного набега на французскую морскую крепость Тулон. С той поры быстроходный тридцатидвухпушечный красавец фрегат участвовал во многих морских сражениях. Но на этот раз его миссия была иной. Лишь немногие высокопоставленные чины Адмиралтейства знали, что в трюмах корабля, тщательно укрытые от любопытных глаз, покоятся золотые и серебряные монеты и слитки на баснословную по тем временам сумму 20 миллионов фунтов стерлингов.