Александр Дюма - Соратники Иегу

— Совершенно верно, сударь.

— Похвальная привычка, сэр, особенно ценная для тех, кто, подобно мне, приехал издалека, ненадолго и не может терять времени.

— Неужели, — спросил сэр Джон, — вы уехали из армии и прибыли в Париж лишь для того, чтобы повидать меня?

— Исключительно для того, чтобы иметь эту честь, милорд; надеюсь, вы догадываетесь о причине моей поспешности и избавите меня от объяснений.

— Сударь, — заявил сэр Джон, — с этой минуты я весь в вашем распоряжении.

— В котором часу вы разрешите двум моим друзьям посетить вас завтра, милорд?

— Да хоть с семи утра до полуночи, сударь, если вы не предпочитаете прислать их сейчас.

— Нет, милорд: я только что с дороги, мне нужно время, чтобы разыскать двух друзей и дать им соответствующие указания. По всей вероятности, они побеспокоят вас завтра днем, между одиннадцатью и двенадцатью. Я был бы вам крайне признателен, если бы при их содействии мы могли завтра же покончить с этим делом.

— Я считаю это вполне возможным, сударь; если таково ваше желание, с моей стороны задержки не будет.

— Это все, что я хотел узнать, милорд; не смею больше отнимать у вас время.

И Ролан откланялся.

Сэр Джон ответил на поклон и, проводив глазами молодого человека, возвратился в зрительный зал и занял прежнее место.

Оба собеседника вели разговор столь сдержанным тоном и с таким невозмутимым видом, так любезно раскланялись друг с другом, что даже ближайшие соседи не могли бы заподозрить какой-либо неприязни между ними.

Это был приемный день у военного министра. Ролан вернулся в гостиницу, смыл дорожную пыль, переоделся, вскочил в карету и за несколько минут до десяти вечера попросил доложить о себе гражданину Карно.

Его привели сюда две причины: во-первых, по поручению первого консула он должен был сделать устный доклад военному министру, во-вторых, надеялся найти в его приемной двух секундантов, чтобы условиться о предстоящей дуэли с сэром Джоном.

Все произошло именно так, как надеялся Ролан. Он доложил военному министру во всех подробностях о переходе через перевал Сен-Бернар и о нынешнем расположении войск в Италии и встретил в министерских кулуарах двух друзей, которых искал.

В нескольких словах он объяснил им суть дела. Военные, кстати сказать, весьма сговорчивы в вопросах такого рода.

Ролан упомянул о тяжком оскорблении, которое должно остаться тайной даже для тех, кто будет свидетелем поединка. Он заявил, что оскорбление нанесено ему, и потребовал для себя всех преимуществ в выборе оружия и условий дуэли, какие по праву предоставляются лицу, подвергшемуся оскорблению.

Он поручил молодым офицерам явиться завтра к девяти часам утра к гостинице «Мирабо» на улице Ришелье и условиться обо всем с секундантами лорда Те или; после этого они должны зайти за Роланом в гостиницу «Парижскую» на той же улице.

Ролан вернулся к себе в одиннадцать вечера, в течение часа что-то писал, потом лег и сразу же заснул.

В половине десятого утра друзья разбудили его.

Они только что побывали у сэра Джона.

Тот признал за Роланом все права, заверил, что не станет оспаривать ни одного пункта и всецело предоставляет противнику, раз тот считает себя оскорбленным, назначить условия поединка.

В ответ на их замечание, что они предполагали вести переговоры не с ним, а с его друзьями, лорд Тенли сказал, что никого в Париже не знает достаточно близко и никого не может посвятить в столь деликатное дело; он надеется, что на месте дуэли один из друзей Ролана перейдет на его сторону и станет его секундантом. Словом, лорд Тенли во всех отношениях вел себя как настоящий джентльмен.

Ролан заявил, что просьба его противника относительно секунданта не только справедлива, но и благородна, и уполномочил одного из офицеров перейти к сэру Джону и защищать его интересы.

Ролану оставалось объявить условия поединка.

Они будут драться на пистолетах.

Зарядив пистолеты, противники встанут на расстоянии пяти шагов друг от друга. Секунданты три раза ударят в ладоши. После третьего хлопка дуэлянты должны стрелять.

Это была, как мы видим, схватка не на жизнь, а на смерть, а в живых мог остаться лишь тот, кого противник решил бы пощадить.

Поэтому оба офицера заявили протест, приведя множество возражений, но Ролан настаивал на своем, утверждая, что он единственный судья в этом деле; он считает оскорбление своей чести настолько тяжким, что должен получить удовлетворение только так, а не иначе.

Секундантам пришлось уступить.

Тот из друзей Ролана, кто защищал интересы сэра Джона, заявил, что отнюдь не дает согласия от имени своего клиента и лишь в случае его прямого приказа может допустить подобное убийство.

— Не горячитесь, милый друг! — возразил Ролан, — я знаю сэра Джона и уверен, что он будет сговорчивее вас.

Молодые люди снова отправились к сэру Джону.

Они застали его за завтраком по-английски, состоявшим из бифштекса с картофелем и чая.

При их появлении сэр Джон поднялся, пригласил их к столу, но, получив отказ, сказал, что готов их выслушать.

Друзья Ролана прежде всего сообщили ему, что он может рассчитывать на одного из них как на секунданта.

Затем тот, кто выступал от имени Ролана, объявил условия поединка. Каждое требование Ролана сэр Джон принимал, кивая в знак согласия и повторяя:

— Очень хорошо!

Офицер, представлявший его интересы, пытался было возразить против условий дуэли, на которой лишь какая-нибудь невероятная случайность могла спасти дуэлянтов от неминуемой гибели, но лорд Тенли просил его не упорствовать.

— Господин де Монтревель — благородный человек, — сказал он, — я ни в чем не могу ему противоречить. Все, что он сделает, будет хорошо.

Оставалось условиться о времени и месте встречи.

В этом вопросе, как и во всех прочих, лорд Тенли все предоставлял на усмотрение Ролана. Секунданты ушли от сэра Джона еще более очарованные им, чем при первом свидании.

Ролан поджидал приятелей и, выслушав их рассказ, воскликнул:

— Что я вам говорил?

Они осведомились о времени и месте поединка; Ролан назначил семь часов вечера в аллее близ дворца Ла Мюэтт; в этот час в парке уже мало посетителей и еще достаточно светло (как мы помним, дело происходило в июне), чтобы противники могли сражаться любым оружием.

О пистолетах речь еще не заходила; офицеры предложили Ролану взять их у оружейника.

— Нет, — возразил он, — у лорда Тенли есть пара превосходных пистолетов, я уже пользовался ими. Если он не имеет ничего против, я предпочитаю их всем другим.

Молодой офицер, секундант сэра Джона, еще раз отправился к своему подопечному, чтобы обсудить последние вопросы: подходят ли ему время и место встречи и согласен ли он предоставить для дуэли свои пистолеты.