Александр Дюма - Соратники Иегу

Лорд Тенли вместо ответа сверил свои часы с часами офицера и передал ему в руки ящик с пистолетами.

— Могу ли я заехать за вами, милорд? — осведомился молодой человек.

— Не стоит, — ответил сэр Джон с меланхолической улыбкой, — вы дружны с господином де Монтревелем, и вам приятнее будет сопровождать его, нежели меня. Я приеду верхом со своим слугой, и вы найдете меня на месте встречи.

Офицер передал его ответ Ролану.

— Ну, что я вам говорил? — повторил тот.

Наступил полдень; в их распоряжении оставалось еще семь часов, и Ролан отпустил своих друзей, предложив им развлечься или заняться делами.

Ровно в половине седьмого им надлежало явиться к нему с тремя лошадьми, в сопровождении двух слуг.

Из предосторожности надо было сделать вид, что они просто собираются на прогулку.

Когда часы пробили половину седьмого, гостиничный слуга доложил Ролану, что его ожидают у ворот.

Это были два секунданта с двумя слугами; один из слуг держал под уздцы коня.

Поклонившись друзьям, Ролан вскочил в седло. Всадники поскакали бульварами до площади Людовика XV и дальше по Елисейским полям.

Во время пути Ролан опять был в том же странном возбужденном состоянии, которое так поразило сэра Джона перед его дуэлью с г-ном де Баржолем.

Его бесшабашная веселость могла бы показаться наигранной, если бы не была столь искренней.

Оба офицера, знавшие толк в храбрости, были ошеломлены подобной беззаботностью. Это можно было бы еще понять при обыкновенной дуэли, когда ловкий и хладнокровный человек может иметь надежду одолеть соперника, но в предстоящем поединке ни меткость, ни самообладание спасти не могли; обоим противникам неминуемо грозила если не мгновенная смерть, то смертельная рана.

Между тем Ролан нещадно погонял своего коня, явно торопясь прибыть на место, так что за пять минут до назначенного срока он уже мчался по аллее парка Ла Мюэтт.

В конце аллеи прохаживался какой-то человек.

Ролан узнал сэра Джона.

Секунданты невольно взглянули на Ролана в тот момент, когда он заметил своего противника.

К их крайнему изумлению, его лицо приняло доброжелательное, почти нежное выражение.

Не прошло и трех минут, как четверо участников предстоящей драмы сошлись вместе и обменялись поклонами.

Сэр Джон казался совершенно спокойным, но лицо его омрачала глубокая печаль.

Было очевидно, что эта встреча настолько же тяготила его, насколько радовала Ролана.

Всадники спешились; один из секундантов взял из рук конюха ящик с пистолетами. Слугам велели отойти подальше и прогуливать по аллее лошадей своих господ. Они не должны были подходить, пока не услышат выстрелов. Грум сэра Джона получил приказание присоединиться к ним.

Оба противника и их секунданты углубились в лес, в густые заросли, чтобы выбрать уединенное место.

Впрочем, как и предполагал Ролан, в парке было пусто: в часы обеда все гуляющие разошлись по домам.

Вскоре секунданты разыскали поляну, как нельзя более подходящую для поединка.

Они бросили вопросительный взгляд на Ролана и сэра Джона.

Те кивнули в знак согласия.

— Никаких перемен не будет? — спросил один из секундантов, обращаясь к лорду Тенли.

— Спросите господина де Монтревеля, — отвечал тот, — я всецело полагаюсь на него.

— Никаких перемен! — отрезал Ролан. Секунданты вынули пистолеты и начали их заряжать. Сэр Джон стоял в отдалении, ударяя хлыстом по высокой траве.

Ролан взглянул на него, поколебался с минуту, затем, приняв решение, подошел ближе. Сэр Джон поднял голову и стал ждать, явно надеясь на объяснение.

— Милорд! — обратился к нему Ролан. — Какие бы претензии я к вам ни имел, я по-прежнему считаю вас человеком слова.

— В этом вы правы, сударь, — поклонился сэр Джон.

— Обещаете ли вы, если останетесь в живых, сдержать клятву, которую дали мне в Авиньоне?

— Мало вероятия, что я уцелею, сударь, — усмехнулся лорд Тенли, — но пока я жив, можете на меня положиться.

— Речь идет о последних распоряжениях насчет моих похорон.

— Они остаются такими же, как в Авиньоне?

— Такими же, милорд.

— Хорошо… Вы можете быть совершенно спокойны. Ролан отвесил поклон сэру Джону и возвратился к своим друзьям.

— У вас нет каких-либо особых распоряжений на случай несчастья с вами? — спросил один из них.

— Лишь одно.

— Я слушаю.

— Не противьтесь никаким распоряжениям лорда Тенли, касающимся моих останков и моих похорон. Кроме того, вот записка, адресованная ему, я держу ее в левой руке; в случае если я буду убит, не успев произнести ни слова, разожмите мне пальцы и передайте ему записку.

— Это все?

— Все.

— Пистолеты заряжены.

— Тогда предупредите лорда Тенли.

Один из молодых людей направился к сэру Джону.

Второй отмерил пять шагов.

Ролан увидел, что расстояние больше, чем он предполагал.

— Простите, я назначил три шага, — сказал он.

— Нет, пять, — возразил офицер, который отмеривал расстояние.

— Вовсе нет, милый друг, вы ошибаетесь.

Ролан повернулся к сэру Джону и его секунданту, вопрошая их взглядом.

— Трех шагов вполне достаточно, — подтвердил сэр Джон, поклонившись. Поскольку оба противника сошлись во мнении, секунданты не могли возражать.

Вместо пяти шагов отмерили три.

По краям положили на землю две сабли, обозначавшие барьер.

Сэр Джон и Ролан, каждый со своей стороны, начали сходиться, и оба остановились, наступив носком сапога на лезвие сабли.

Секунданты вручили обоим заряженные пистолеты.

Противники поклонились друг другу, давая знак, что они готовы. Секунданты отошли на некоторое расстояние; теперь им предстояло трижды хлопнуть в ладоши.

После первого удара дуэлянты должны были взвести курок, после второго — прицелиться, после третьего — стрелять.

Противники держались спокойно, зато лица секундантов были искажены ужасом.

Три удара в ладоши прозвучали через равные промежутки среди глубокой тишины; казалось, кругом все замерло, даже ветер затих и листья перестали шелестеть.

При третьем ударе грянули два выстрела одновременно, так что их можно было принять за один.

К немалому изумлению секундантов, оба противника остались стоять на прежних местах.

Ролан, стреляя, отвел пистолет, опустив дуло книзу.

Лорд Тенли прицелился вверх и срезал ветку позади Ролана, на три фута выше его головы.

Дуэлянты были явно поражены, что, пощадив противника, сами остались в живых.

Ролан опомнился первым.

— Милорд! — воскликнул он. — Моя сестра недаром говорила, что вы самый великодушный человек на свете!

И, отшвырнув пистолет в сторону, он протянул руки сэру Джону.

Тот кинулся ему в объятия.

— Ах, теперь я все понимаю! — сказал он. — Вы и на этот раз хотели умереть, но, к счастью, Господь не допустил, чтобы я стал вашим убийцей!