Леонид Прайсман - Дело Дрейфуса

Наряду с правым антисемитизмом во Франции был очень силен левый антисемитизм. Его первым представителем следует считать выдающегося утопического социалиста Шарля Фурье, относившегося к евреям с крайней враждебностью и практически ставившего знак равенства между капиталистом и евреем. Один из его учеников, Альфонс Туссенель, разработал этот вопрос в своей книге «Евреи – короли эпохи» – первой антисемитской книге нового времени, написанной во Франции. В своей работе Туссенель резко нападает на капиталистический строй, называя его «олигархическим», «плутократическим», «феодальным». Но корень зла, причину унижений, страданий угнетенного народа Туссенель видит не в характере капиталистического способа производства, а в том «жидовском духе», который охватил Францию эпохи Луи-Филиппа. Как принято у антисемитов, евреев обвиняют во всех смертных грехах. «Жидовский дух» проявляется буквально в каждом биении сердца столь славной в прошлом Франции. Июльская монархия миролюбива, она молча и безропотно сносит все оскорбления со стороны Англии. Виноваты евреи, так как биржа спекулирует на повышении бумаг и не любит войны, этого неизбежного падения всех бумажных ценностей. Июльская монархия заботится о проведении железных дорог. Она это делает потому, что евреи выторговали концессию у населения Франции и хотят поживиться за счет этого. Нужно сказать, что автор пытается избежать упрека в грубом антисемитизме и дает несколько своеобразное определение тем, кого он считает евреями: «Я предупреждаю читателей, что слово "еврей" взято здесь в обычном значении "жид", "банкир", "спекулянт". Никто более меня не признает превосходства характера еврейской нации. Еврейский народ, по справедливости, занимает выдающееся место в истории человечества. Это – народ-организатор по преимуществу, народ политического и национального единства. Все читатели Библии, называют ли они себя евреями, женевцами, голландцами, англичанами, американцами, наверняка нашли в своем молитвеннике, что Бог дал последователям сего закона концессию на монопольную эксплуатацию земного шара. Ибо все эти народы-барышники вносят в искусство обложения данью рода человеческого одинаково пылкий и религиозный фанатизм» [5] Краткая еврейская энциклопедия // Анархизм. Доп. 3. С. 19. .

Социалистическая партия Франции до 1900 года не выступала против антисемитизма. После Панамской аферы многие ее представители допускают в своих выступлениях антисемитские выпады, а столь видные руководители социалистов, как Р. Вивиани и Г. Руане, выступают с такими злобными антисемитскими речами, что их трудно отличить от выступлений последователей Дрюмона. Может быть, одной из причин такого положения был факт, что французские евреи до дела Дрейфуса практически не играли никакой роли в социалистической партии. Все это объясняет то позорное поведение большинства социалистической партии, за исключением Ж. Жореса и его последователей, во время дела Дрейфуса.

Клерикальные и социалистические круги вели свою антисемитскую пропаганду в стране с очень нездоровым психологическим климатом и ущемленными национальными чувствами.

Тяжелое поражение во Франко-прусской войне, потеря двух провинций – Эльзаса и Лотарингии, жизнь в условиях постоянных угроз и выпадов со стороны Германии: «Кулак бисмарковской Германии, занесенный над нашей юностью» [6] Роллан P. Спутники. М.: Гослитиздат, 1938. С. 30. , – вспоминал об этом времени Ромен Роллан. «Не проходило года, чтобы зловещие птицы не предвещали нам войны на следующее лето» [7] Там же. . Постоянное сознание, что Франция слабее, приведшее к резким скачкам политического курса – от заигрывания и униженного пресмыкательства перед Германией 70-х годов до настоящей антинемецкой истерии в конце 80-х годов в эпоху кризиса Буланже. Но, несмотря на все эти скачки, Франция помешана на идее реванша – это основная цель французской внешней политики. «Думайте об этом всегда, но не говорите никогда» – учил один из основателей Третьей республики Л. Гамбетта. Антинемецкая пропаганда принимает все более человеконенавистнический характер. Но немцы – в Германии, и надежды на успешную войну с ними пока что нет. И французские шовинисты ищут врагов в своем собственном доме. Ими оказалась горстка евреев, проживающих во Франции.

Известный русский публицист Н. С. Русанов писал в своих «Письмах из Франции»: «Дойдя до известной степени развития, ненависть к немцам превращается в чисто риторическое чувство, в искусственно согреваемое настроение, при котором человек, обуреваемый этим, безрезультативным по обстоятельствам эффектом, обращает его на самое себя, на своих соотечественников, и как скорпион, смертельно ранящий себя своим же хвостом, видит повсюду в своих согражданах шпионов и изменников и готов их растерзать при малейшем подозрении. Эта психология, достойная варваров, должна была рано или поздно вызвать как идолопоклонничество перед армией, которое так сильно проявилось за последнее время, так и ту ненависть к "посторонним", "чуждым Франции элементам", которая обращалась на самых подлинных французских граждан, лишь бы они казались подозрительными маньякам шовинизма» [8] Кудрин H. (Русанов H. С.). Очерки современной Франции. СПб.: Типография Н. Н. Клобукова, 1904. С. 424. . Такими гражданами были евреи. И ни уверения французских евреев в их преданности Франции, ни их конкретные действия (интересно, что процент евреев, переселившихся из Эльзаса и Лотарингии после потери двух этих провинций во Францию, превышает процент христиан; семья Дрейфусов была в числе этих переселенцев) не помогли им.

На мой взгляд, существовал целый ряд причин, объясняющих превращение Франции в центр мирового антисемитизма. Огромную роль в этом сыграла французская литература XIX века, создавшая определенный стереотип еврея. Ее значение тем более велико, что подавляющее большинство французов лично с евреями никогда не сталкивалось, и представление о евреях у них складывалось от статей во французской прессе (в подавляющем большинстве – антисемитских) и от чтения книг французских писателей. Первым крупным произведением французской литературы XIX века, в котором евреи являются одними из главных действующих лиц, был роман Оноре де Бальзака «Банкирский дом Нусингена». Прообраз Нусингена – Д. Ротшильд. Бальзак создал в изображении евреев ряд стереотипов, которым следовали другие писатели. В «Банкирском доме Нусингена» Нусинген, еврей, выведен в крайне неприглядном виде.

Нусинген – король парижской биржи, начавший карьеру со службы мелкого клерка в небольшом банкирском доме и достигший положения, при котором он мог господствовать на мировом рынке. Свое состояние он создал хищническими операциями. «В 1804 году Нусинген был еще малоизвестен, и тогдашние банкиры содрогнулись бы, узнав, что в обращении имеется только на сто тысяч экю акцентированных им векселей. Великий финансист понимал тогда, что он еще личность небольшая. Как добиться известности? Он прекращает платежи. Отныне имя его, которое знали только в Страсбурге и в квартале Пассоньер, прогремело на всех биржах. Он рассчитывается со своими клиентами обесцененными акциями и возобновляет платежи. Векселя его тотчас же получают хождение по всей Франции» [9] Бальзак О. Банкирский дом Нусингена. М.: Гос. изд. худож. лит., 1953. Т. 8. С. 304–305. . Подобные аферы, приводившие к разорению тысяч семей, он проделывал неоднократно. Он вызывает страх у читателей.