Сергей Глезеров - Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

В конце 1883 года на афишных тумбах Петербурга, Москвы и других крупнейших городов Российской империи появились объявления о розыске отставного штабс-капитана Сергея Петровича Дегаева. История, связанная с ним, вызвала тогда в стране изрядный шум, а для многих стала просто шоком. Появилось даже понятие «дегаевщина», ставшее синонимом коварного двойного предательства. Академик Евгений Тарле высказывался по этому поводу: «Дегаевщина и все, что Дегаева касается, убедили меня, что история иногда бывает Федором Михайловичем Достоевским и показывает такие мрачные пучины человеческой души, какие только Достоевский умел показывать».

Сергей Дегаев сын Натальи Николаевны Дегаевой, дочери известного историка и писателя Николая Алексеевича Полевого, которая насаждала в семье культ «исключительности» своих детей. Они готовила их к тому, чтобы они непременно стали знаменитостями. Старшая дочь считалась талантливой актрисой, и от нее ожидали громкого успеха, по ней, с ее слов, страдал не кто-нибудь, а выдающийся революционер Петр Лавров. Младшая дочь, по мнению семьи, — незаурядная пианистка, двум сыновьям предназначалась романтическая карьера на революционном поприще.

Сергей Дегаев, офицер крепостной артиллерии Кронштадта, поступил в Михайловскую артиллерийскую академию, однако в 1879 году удален оттуда как неблагонадежный, что означало конец военной карьеры. Выйдя в отставку, поступил в Институт путей сообщения, сблизился с революционными кружками и принят в «Народную волю».

Объявление о розыске С. Дегаева. 1883 г.

Успешно сдав экзамены в институте, Дегаев уехал для съемки местности под будущее строительство железной дороги в Архангельскую губернию. Там, в Архангельске, женился на девушке из мещанской семьи, а вернувшись с молодой женой в Петербург, приступил к прежним занятиям: учебе в институте и революционной деятельности. На его долю выпала непростая задача — организовать связь между своим младшим братом Владимиром, который тоже был участником подпольной работы, и членом Исполнительного комитета Златопольским.

Однако вскоре братья столкнулись с настоящим гением русского сыска Георгием Судейкиным. Он считается, кстати, прототипом литературного героя Бориса Акунина — знаменитого сыщика Эраста Фандорина.

Судейкин сначала завербовал, иными словами, склонил к предательству Владимира Дегаева. Тот попал в руки полиции в 1881 году. Впоследствии диалог Судейкина и Владимира Дегаева записала (со слов последнего) член Исполнительного комитета партии «Народная воля» А.П. Прибылева-Корба.

«Я знаю, что вы мне ничего не скажете, — обратился Суйдекин, — и не для того я позвал вас, чтобы задавать вам бесполезные вопросы. У меня другая цель относительно вас. Я хочу предложить вам очень выгодные условия. Ваше дело будет прекращено, ваша виновность будет забыта, если вы мне окажете существенную услугу». — «Как! — воскликнул с негодованием юноша. — Вы хотите из меня сделать шпиона! Кто дал вам право говорить мне подобные вещи?» — «Вы даже не выслушали меня, а уже рассердились, — заметил Судейкин. — Не думайте, что я предназначаю вас на роль шпиона или предателя. Я не решился бы на это из уважения к вашей семье; и по вас вижу, что вы слишком благородны для таких ролей. То, что я вам предлагаю, заключается в следующем: правительство желает мира со всеми, даже с революционерами. Оно готовит широкие реформы. Нужно, чтобы революционеры не препятствовали деятельности правительства. Нужно их сделать безвредными. И помните, ни одного предательства, ни одной выдачи я от вас не требую».

Владимир Дегаев решил, что сможет перехитрить Судейкина, а заодно и весь Департамент полиции, войти к ним в доверие и принести партии пользу. Он рассказал обо всем своим товарищам. В январе 1882 года Судейкин, рассчитывая получить сведения о заграничных членах Исполнительного комитета партии «Народная воля», отправил Дегаева в поездку по Европе. По дороге в Швейцарию Владимир остановился в Москве, где благодаря его неумелой конспирации в руки полиции попали многие народовольцы.

Однако эмигранты, наслышанные о ретивом инспекторе охранки, из осторожности не пожелали вступить с Владимиром в деловые связи. Судейкин охладел к своему новому агенту и в мае 1882 года уволил Дегаева-младшего с напутствием: «Устройтесь где-нибудь так, чтобы правительство никогда больше о вас не слышало!»

В декабре 1883 года Владимир Дегаев навсегда покинул Россию. Некоторое время он жил в Стокгольме, затем в Париже, удачно играл на бирже, отправлял в Россию верноподданнические прошения о разрешении вернуться на родину. Печатался в газетах, в 1900-х годах состоял корреспондентом реакционной газеты «Новое время» в США, в 1913 году даже занимал должность секретаря русского консула в Нью-Йорке. Далее следы его теряются…

Иначе сложились отношения Судейкина с Сергеем Дегаевым-старшим. Последний тоже стал двойным агентом. В определенном смысле — предал и тех и других. В 1882 году Дегаев даже возглавил центральную группу «Народной воли». Заметим, это произошло уже после того, как «народовольцы» убили Александра II, в условиях, когда реакция властей на тайные сообщества была чрезвычайно жесткой.

Впрочем, двойная жизнь Сергея Дегаева продолжалась недолго. Товарищи по партии разоблачили его как провокатора. За подобное полагалась смерть. Однако они пообещали простить его, если он организует убийство Судейкина. В декабре 1883 года Дегаев лично участвовал в расправе над жандармским подполковником…

Смерть подполковника была страшной. Дегаев заманил его на конспиративную квартиру, где находился вместе с двумя сообщниками. Судейкин был не один, и битва развернулась не на жизнь, а на смерть. На Судейкина напали сзади, его ударили ломом, но тот выскользнул и попытался укрыться в ватерклозете. Ему не дали спрятаться и буквально молотили железным ломом, пока не убедились, что он мертв.

Впоследствии судмедэксперты дали заключение, что смерть подполковника Судейкина последовала от «безусловно смертельного повреждения костей черепа, имеющих несколько трещин, а равно и от огнестрельной раны, проникающей в полость живота и осложненной разрывом ткани печени, и последовавшим за этим разрывом кровоизлиянием в названную полость… Повреждения головы, по заключению экспертов, последовали, вероятно, от нанесенных сзади ударов тупым орудием, которым могли быть и найденные в квартире ломы».

Сенатор А.А. Половцев записал в своем дневнике 18 декабря 1883 года: «Судейкин был выдающаяся из общего уровня личность, он нес жандармскую службу не по обязанности, а по убеждению, по охоте. Война с нигилистами была для него нечто вроде охоты со всеми сопровождающими ее впечатлениями. Борьба в искусстве и ловкости, риск, удовольствие от удачи — все это играло большое значение в поисках Судейкина и поисках, сопровождающихся за последнее время чрезмерным успехом».