Сергей Глезеров - Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

Партизанские листовки. 1942–1943 гг.

Партизанская листовка, обращенная к лицам, состоящим на службе у немцев. 1942–1943 гг.

Еще в одной прокламации, обращенной «к старостам, к русским полицейским, к служащим городских управлений и комендатур» и выпущенной от имени командования войсками Северо-Западного фронта, уже после победы Красной армии на Курской дуге, подчеркивалось: «Мы говорим вам открыто и прямо: ваше преступление перед Родиной — велико. Если вы будете продолжать помогать немцам — вам не уйти от сурового наказания. Однако вы можете получить от советской власти прощение себе и вашим семьям, если начнете честно служить советскому народу».

Как именно? Дальше перечислялись способы: вредить оккупантам во всем, укрывать от них продовольствие, давать им ложные сведения, всяческим образом помогать партизанам, добывать оружие, истреблять врага. «Если будете действовать так — Родина, Советская власть простят вас, и ни один волос не упадет с вашей головы».

А вот строки из изданного тогда же, летом 1943 года, воззвания Ленинградского обкома ВКП(б) «К русским людям, находящимся на службе в немецких полицейских и карательных отрядах»: «Сегодня мы обращаемся к вам, даем возможность еще раз подумать, решить свою судьбу. Решайте: или вы перейдете к партизанам, повернете оружие против немцев, и тогда Родина простит ваши преступления и сохранит вам жизнь; или вы останетесь в полицейских и карательных отрядах, и тогда найдете скорую позорную смерть от руки народа…

Предупреждаем вас: мы уничтожим всякого, кто поднимет руку на партизан. Мы уничтожим не только его, — предателя, но и всю его семью, все имущество, чтобы с корнем вырвать подлых выродков. Сорную траву с поля вон! Черные имена изменников будут вычеркнуты из списка жизни и прокляты русским народом… Или вы останетесь полицейскими и карателями, и тогда народ уничтожит вас и ваши семьи, или вы пойдете к партизанам и сохраните свою честь, свою жизнь и жизнь своих семей. Выбирайте одно из двух. Мы вас ждем и гарантируем жизнь…»

Впрочем, информационная война была обоюдной. Оккупанты тоже пытались склонить партизан на свою сторону. В коллекции Государственного музея политической истории есть немецкая листовка «Давайте поговорим по душам!», написанная от имени некоего Михаила Боброва к бойцам отрядов майора Яхонтова и Изоха с призывом сдаться германским войскам или вступать в ряды РОА.

«Ручаюсь, что ни один волос не упадет с вашей головы, — обещал „Михаил Бобров“. — Конечно, свое преступление перед Родиной и народом вы должны будете искупить, но для этого вам будет дана возможность трудиться и бороться в наших рядах. Идите к нам, мы примем вас как братьев, но идите сейчас, немедленно, иначе будет поздно».

Пропагандистское давление нацистов еще больше усилилось, когда пошел разговор о формировании власовской Русской освободительной армии. Зимой 1943 года на оккупированных территориях началось распространение «Смоленского воззвания» — «Обращения Русского Комитета к бойцам и командирам Красной армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза».

Среди тех, кто подписал документ, был попавший в плен и перешедший на сторону немцев генерал-лейтенант Андрей Власов. Конечно, иначе, как государственной изменой, такой поступок назвать нельзя, однако невозможно игнорировать и тот факт, что во время Великой Отечественной войны для многих соотечественников, переживших репрессии 1930-х годов, коллективизацию, раскулачивание, антисталинские лозунги звучали достаточно привлекательно.

Начиналось воззвание словами: «Большевизм — враг русского народа». Главный смысл «Воззвания» заключался в том, чтобы программные принципы (13 пунктов) русских противников Сталина были сформулированы и получили как можно более широкую известность среди соотечественников. Главные цели и задачи — отказ от колхозной системы и передача земли крестьянам в частную собственность, ликвидация принудительного труда, свобода религиозной жизни, хозяйственной деятельности, слова, собраний, печати, освобождение России от режима власти Сталина и заключение почетного мира с Германией.

Конечно, хватало в «Декларации», особенно во вводной части, лживых штампов нацистской пропаганды — по поводу англо-американских капиталистов или о том, что Германия «не посягает на жизненное пространство Русского народа и его национально-политическую свободу».

«Сторонники „Смоленского воззвания“ считали, что в той исторической ситуации более опасным врагом для России остается не иностранный завоеватель, а враг „со стажем“ — Сталин и номенклатура большевистской партии, — отмечает историк Кирилл Александров. — Это была их принципиальная точка зрения, хотя и по поводу Рейха зимой 1943 года уже никаких иллюзий не существовало. Кстати, именно поэтому враги Сталина заявили в «Смоленском воззвании», что они выступают за почетный мир с Германией, из которого неизбежно следует равноправие заключающих его сторон».

Первый процесс над предателями, сотрудничавшими с гитлеровцами и виновными в массовых убийствах мирных жителей и военнослужащих Красной армии, состоялся в июле 1943 года в Краснодаре, совсем недавно освобожденном от гитлеровских оккупантов. Перед трибуналом предстали одиннадцать человек, служивших в зондеркоманде «СС-10-А» и краснодарской полиции. Процесс освещали известные советские журналисты, в его работе участвовал даже писатель Алексей Толстой.

Трое обвиненных получили по 20 лет каторжных работ, а восемь предателей, наиболее «отличившиеся» в убийствах мирных граждан, приговорены к смертной казни через повешение. 18 июля 1943 года их публично повесили на центральной площади Краснодара. На казни полицаев из зондеркоманды присутствовало около 50 тысяч человек — это была, пожалуй, первая столь крупная публичная казнь предателей в годы войны.

В марте 1944 года, всего спустя пару месяцев после освобождения Ленинграда от блокады, в ленинградском пригороде — Колпино — при большом стечении народа прошло открытое заседание Военного трибунала по делу активного пособника нацистских оккупантов Бориса Афанасьева. Накануне войны он работал архитектором Ижорского завода (по другим данным — архитектором «Ижорстроя»). Во время оккупации был бургомистром поселка Саблино и Саблинской волости под Ленинградом.