Валерий Новоселов - Смерть Ленина. Медицинский детектив

Из инструкции, одобренной ученым медицинским советом Наркомздрава, по применению сальварсановых препаратов было известно, что безусловным противопоказанием к ним были дегенеративные изменения со стороны центральной нервной системы. Относительными противопоказаниями, требующими строгой индивидуализации каждого случая, в выборе доз и времени между отдельными вливаниями, был обширный список, куда входили эпилепсия несифилитического генеза, симптомы опухоли спинного мозга, заболевания слухового и зрительного нервов и т. д.

Побочных действий, в основе которых, как мы сегодня понимаем, лежит токсическое действие мышьяка, было очень много — лихорадка, дерматиты, желтуха, тошнота, рвота, гастроэнтериты и т. д. Наиболее опасной формой, которую мы наблюдаем у пациента Ульянова, была «апоплексия ». «Осложнение это дает до 70 % смертности и возникает то внезапно без всяких предвестников то предшествуемое головной болью, тошнотой, рвотой, неопределенным общим недомоганием которые стано вятся все чаще и чаще и ведут к глубокому коматозному состоянию с тургором затылочных мышц, с приступами контрактуры или тризма, с симптомами Кернига при затрудненном дыхании Чайн-Стокса, малом и частом пульсе. Постепенно нарастая, все эти явления длятся 2–3 дня или постепенно проходят, или, что наблюдаются чаще, ведут к летальному исходу (Курс фармакологии, 1929 года)».

В основе действия всех препаратов мышьяка заложен бактерицидный механизм. Бледные трепонемы в его присутствии теряли подвижность и гибли. При этом, бактерицидное действие возрастало при повышении температуры тела у пациента, а оптимальной температурой существования спирохет являются 37 градусов.

Механизм токсического действия соединений мышьяка заключается в их способности вступать в реакции с сульфгидрильными группами ферментных систем клетки, в результате чего образуются циклические соединения типа арсенитов, которые характеризуются прочностью связей и высокой токсичностью. Наступающая при этом инактивация тиоловых ферментов приводит к резкому нарушению ряда жизненно важных процессов в организме.

Патогенез интоксикаций всеми веществами, где содержится арсенол, сходен, но картина отравления мышьяк содержащими соединениями во многом зависит от путей поступления яда. При попадании внутрь повреждается преимущественно слизистая оболочка желудка и кишок из-за раздражающего и прижигающего действия мышьяка, что похоже на холеру либо острую токсикоинфекцию. Эти признаки были у академика В. М. Бехтерева, который, как мы помним, стремительно умер на фоне полного физического здоровья. Желудочно-кишечная форма начиналась с сухости, тошноты и рвоты, затем присоединялись сильные боли в животе и холероподобный понос. Вследствие большой потери жидкости, наблюдается так же, как и при холере судороги и facies Hippocratica. Дифференциальным диагнозом здесь служили сильные боли, и запаздывание поноса по отношению к рвоте. На вскрытии резкое набухание слизистой желудка и кишечника, сосуды их стенок расширены с множественными кровоизлияниями.

Так как мышьяк — это капилляротоксический яд, то нарастающие сосудистые нарушения (парез и паралич капилляров во всех органах) обусловливают развитие коллапса, который и предопределяет течение острой интоксикации. Также при отравлениях препаратами мышьяка нарушается прежде всего функция центральной нервной системы и аппарата кровообращения (ослабление сердечной деятельности, паралич капилляров). Паралитическая форма наблюдается при приеме внутрь и всасывании больших количеств неорганических соединений мышьяка. При этом на протяжении нескольких часов после отравления развиваются общая слабость, адинамия, чувство страха, глухота. Отмечаются подергивания в икроножных мышцах, судороги, потеря сознания, коллапс, кома и смерть от остановки дыхания. При отравлении химиотерапевтическими (органическими) препаратами мышьяка, вводимыми парэнтерально (например, внутривенно) пищеварительный аппарат не поражается.

О возможном токсическом действии мышьяка на нервную систему пациентов, знали практически с момента введения в 1910 году сальварсана в практическое использование. Но не понимали сам механизм, хотя реакция нервной системы на препараты у части больных уже была отмечена.

Ю. М. Лопухин пишет: «Ленину стали энергично проводить специфическое лечение. Уже после его смерти, когда диагноз был ясен, при описании всей истории болезни это противосифилитическое лечение находит своеобразное оправдание: «Врачи определили заболевание как последствие распространенного; а частью местного сосудистого процесса головном мозгу (sclerosis vasorum cerebri) и предполагали возможность его специфического происхождения…»

Патологоанатом А. И. Абрикосов, которому доверили редакцию учебника «Сифилис нервной системы», так об этом пишет в 1927 году: «Первые неудачи при сальварсане были отнесены на его токсические свойства. Эрлих указал, что так называемые неврорецидивы представляют настоящие сифилитические процессы, а не интоксикации. По Вейгельту, неврорецидивы — провокация невросифилиса сальварсаном. Дрейфус первый обратил внимание на дозировку сальварсана и на значение дозы в провокации неврорецидивов. Дрейфус указал, что недостаточное лечение сальварсаном — причина осложнений со стороны нервной системы; слабые дозы сальварсана не могут принести пользу или защитить, вернее приносят вред. Работы Флейшмана, Геннериха, Вертера, Фрювальда показали, что цереброспинальная жидкость не леченных сифилитиков менее изменена, нежели у получивших слабую дозу сальварсана».

Таким образом, период болезни пациента Ульянова пришелся на время активной эволюции знаний о нейросифилисе в новых условиях и возможностях лечения подобных больных препаратами арсенобензольного ряда, но тогда врачебное сообщество еще не понимало причину нейрорецидивов, т. е. был ли это непосредственно сифилитический процесс, ответ иммунной системы, или же это токсическое действие самого препарата.

В 1990-годы появились данные о токсическом поражении жителей Бангладеш и еще ряда стран с избытком мышьяка в питьевой воде, при этом клиническая картина включала токсическое воздействие на ЦНС, что зачастую сопровождалось множественными параличами, которые, напоминали очень реакцию на введение препарата мышьяка у пациента В. И. Ульянова.

Ушла целая эра. С открытием пенициллина в 1940 году арсенобензольные лекарства, эти токсичные препараты, были постепенно вытеснены антибиотиками. Но исследования соединений мышьяка продолжаются на уже другом уровне, например, сегодня изучается влияние мышьяка не теломеразу.