Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Армия выступила на следующее утро, покрыв землю наподобие гигантского черного роя, медленно двинувшегося под яснеющим небом вдоль мутной Кайтны, становившейся шире и глубже по мере того, как ее воды уходили все дальше на восток. Марш был действительно короткий, всего шесть миль, так что первые конные отряды достигли назначенного Полманом места, крохотной деревушки в двух милях от Кайтны, еще до рассвета, а последние пехотинцы подтянулись к временному лагерю перед закатом. Скиндия и раджа Берара распорядились установить шатры в самой деревне, тогда как пехота раджи получила приказ забаррикадировать улицы и проделать бойницы в толстых глиняных стенах ближних к окраине домов.

Деревушка приткнулась на южном берегу притока Кайтны, и к югу от нее тянулись еще на две мили поля, заканчивавшиеся у крутого берега. Свою лучшую пехоту, три отлично обученные бригады, Полман поставил на северном берегу Кайтны, поместив перед ними восемьдесят лучших орудий. Уэлсли, пожелай он достичь Боркардана, пришлось бы идти к Кайтне, где путь ему блокировала бы река, мощная артиллерия, три пехотные бригады и, за их спинами, превращенная в крепость деревушка с солдатами раджи Берара. Ловушка была готова.

В полях деревни под названием Ассайе.

Теперь, когда две британские армии разделяло всего лишь несколько миль, генерал Уэлсли смог наконец навестить полковника Стивенсона. В путь он отправился со своими адъютантами и в сопровождении эскорта индийских кавалеристов. Никаких признаков присутствия неприятеля на зазеленевшей после недавних дождей равнине не встретилось. Полковник Стивенсон, человек достаточно пожилой, чтобы годиться сэру Артуру в отцы, был заметно встревожен боевым настроем генерала. Повидавший на своем веку восторженных молодых офицеров, он хорошо знал, как часто самонадеянность приводит к унизительным и горьким поражениям.

— Вы уверены, что мы не слишком торопимся?

— Надо спешить, Стивенсон. — Уэлсли расстелил на столе карту и ткнул пальцем в Боркардан. — Насколько мне известно, они еще пробудут здесь какое-то время, но навсегда, конечно, не останутся. Если мы не поспешим сейчас, они просто уйдут.

— Если они так близко, — вглядываясь в карту, заметил Стивенсон, — то, может быть, нам стоит соединиться уже сейчас?

— И тогда мы потеряем в скорости, а путь до Боркандана займет вдвое больше времени.

Две дороги, по которым шли армии, были весьма узкие и южнее Кайтны пересекали неширокий, но весьма крутой и опасный хребет. Переход через него объединенной армии занял бы целый день, и за это время маратхи могли уйти на север.

Генерал же планировал, что каждая из армий продолжит путь отдельно, а встретятся они уже у Боркардана.

— Завтра вечером вы станете лагерем здесь, — приказал он, перечеркивая крестом деревушку Хуссайнабад. — Мы будем здесь. — Другим крестом Уэлсли отметил местечко под названием Наулния, лежавшее в четырех милях к югу от Кайтны. Деревни находились милях в десяти друг от дружки и примерно в равном удалении от Боркардана. — Выступаем двадцать четвертого и соединяемся здесь. — Главнокомандующий обвел кружком Боркардан. — Здесь, — добавил он и для убедительности ткнул карандашом в карту, сломав кончик грифеля.

Стивенсон колебался. Хороший солдат, давно находившийся в Индии, он был осторожен по натуре, и сейчас ему представлялось, что Уэлсли перебирает в упрямстве, а потому действует опрометчиво. Маратхская армия во много раз превосходила британскую в численном отношении, и тем не менее генерал рвался в бой. Обычно хладнокровный и рассудительный, Уэлсли был опасно возбужден, и Стивенсон попытался охладить пыл командующего.

— Мы могли бы соединиться и в Наулнии, — предложил он, намекая на то, что благоразумнее встретиться за день до сражения, чем маневрировать под огнем противника.

— Нет времени, — решительно заявил сэр Артур. — Нет времени! — Он смел со стола грузики, удерживавшие края карты, и лист мгновенно свернулся. — Провидение дает нам шанс ударить по неприятелю, и мы не должны его упустить!

Генерал бросил карту адъютанту, стремительно вышел из палатки и остановился, увидев прямо перед собой полковника Маккандлесса, восседающего на низенькой, тощей лошаденке.

— Вы! — удивленно произнес он. — Я думал, вы ранены, полковник.

— Так оно и есть, но рана почти зажила. — Шотландец похлопал себя по бедру.

— В таком случае, что вы делаете здесь?

— Ищу вас, сэр, — ответил Маккандлесс, что не совсем соответствовало действительности, поскольку в лагерь Стивенсона его занесло по ошибке. Один из разведчиков Севаджи увидел красные мундиры, и Маккандлесс решил, что это люди Уэлсли.

— На чем это вы разъезжаете? — поинтересовался генерал, забираясь в седло. — Честное слово, Маккандлесс, я видел пони покрупнее.

Полковник потрепал лошадку по холке:

— Лучшее, что я могу себе позволить, сэр. Моего прежнего увели.

— Можете купить моего запасного мерина. За четыреста гиней. Только скажите, и он ваш. Весь ваш. Кличка — Эол. Шестилеток. Из Ирландии, графство Мит. Хорошие легкие, быстрые ноги. Увидимся через два дня, — бросил генерал вышедшему из палатки вслед за ним Стивенсону. — Через два дня! Проверим наших маратхов, а? Посмотрим, умеют ли они держать удар. Доброй ночи, Стивенсон! Вы со мной, Маккандлесс?

— Так точно, сэр, с вами.

Шарп пристроился сзади, рядом с генеральским ординарцем Дэниелем Флетчером.

— Никогда не видел его таким довольным, — заметил он.

— Закусил удила, — отозвался Флетчер. — Думает свалиться неприятелю как снег на голову.

— А его пугает, что их там тысячи?

— Если и пугает, он этого не показывает. Вперед и в бой — такое у него настроение.

— Тогда да поможет нам Бог.

На обратном пути Уэлсли поговорил с Маккандлессом, но никакие предупреждения последнего относительно эффективности вражеской артиллерии и хорошей тренированности пехоты не поколебали решимости генерала.

— Все это мы знали, еще когда начинали войну, — возразил он, — и если не пошли на попятную тогда, то почему должны идти теперь?

— Их не стоит недооценивать, сэр, — покачал головой шотландец.

— Надеюсь, они недооценят меня! — рассмеялся Уэлсли. — Так вы берете моего мерина?

— У меня нет таких денег, сэр.

— А, перестаньте! Компания платит вам жалованье полковника! Небось, уже поднакопили приличное состояние?

— Кое-что отложил, сэр, мне ведь скоро в отставку.

— Ладно, так и быть, отдам за триста восемьдесят. Смотреть на вас жалко. Через пару лет продадите его за четыреста. Нельзя ведь идти в бой на такой кляче.

— Я подумаю, сэр. Я подумаю, — хмуро пообещал Маккандлесс.