Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Вот и поговорили, раздраженно подумал Шарп. Где-то далеко впереди, за высокими, выше человека, растениями громыхнула другая пушка. Густые стебли приглушили звук выстрела. Заржала лошадь, но и ее Шарп тоже не видел. Он вообще ничего не видел из-за проклятых, похожих на камыши злаков.

— Почитаете нам что-нибудь, а, сержант? — полюбопытствовал капрал Маккалэм. Говорил он по-английски, а не по-гэльски и, значит, косвенно как бы обращался к Шарпу.

— Нет, Джон, не почитаю.

— Ну же, сержант, сделайте одолжение, — продолжал Маккалэм. — Почитайте нам то место, где расписываются сиськи.

Солдаты рассмеялись, украдкой поглядывая на прапорщика — как тот отреагирует. Один из уснувших вздрогнул, очнулся, растерянно огляделся и, пробормотав проклятие, снова лег на траву. Большинство его товарищей сидели над канавой, потрескавшееся глиняное дно которой украшали ниточки засохших водорослей. В одной из трещинок лежала мертвая ящерица. И как только ее еще не заметили стервятники? — вяло подумал Шарп.

— Смех глупца, Джон Маккалэм, — сказал сержант, — подобен треску колючек на костре под котлом [14] Ибо как терниев треск на костре под котлом, так и смех глупца: И это — тоже тщета. — Екклесиаст, гл. 7. .

— А, перестаньте, сержант, — проронил капрал. — Я был однажды в церкви — давно, еще мальчонкой, — и слышал о женщине с грудями, как виноградные гроздья. — Маккалэм обернулся и посмотрел на Шарпа. — А вы, мистер Шарп, видели когда-нибудь груди, как гроздья винограда?

— С вашей матушкой незнаком, капрал, — ответил Шарп.

Солдаты рассмеялись. Маккалэм нахмурился. Сержант Колкхаун опустил Библию и уставился на капрала:

— В Песни песней Соломона, Джон Маккалэм, женская грудь сравнивается с виноградной гроздью, и я нисколько не сомневаюсь, что речь идет об одеждах, которые носили почтенные женщины в Святой земле. Может быть, лиф платья украшали похожие на виноградины шерстяные шарики? В любом случае я не вижу причин для смеха.

Грохнула еще одна пушка, и на этот раз ядро прошуршало по траве недалеко от канавы. Стебли качнулись, над полем взлетела стайка всполошенных птиц, поднялось облачко пыли. Несколько секунд птички панически метались в безоблачном небе, потом, успокоившись, вернулись на еще покачивающиеся злаки.

— Знал я одну бабу, так у нее груди были комковатые, как мешки с камнями, — заговорил вдруг рядовой Холлистер, обычно молчаливый, угрюмый парень с тяжелой челюстью и злобными глазками. Он вздохнул, покачал головой и сумрачно добавил: — Померла.

— Не о том разговор, — сказал негромко Колкхаун, и солдаты, пожав плечами, замолчали.

Шарп и сам хотел бы порасспросить сержанта о виноградных гроздьях, но знал, что любой подобного рода вопрос только вызовет нездоровое веселье, а выставлять себя на посмешище в глазах подчиненных он не мог. И все-таки странно… Как можно сравнивать женские груди с виноградными гроздьями? И кому только такое могло прийти в голову! С винограда мысли перескочили на крупную картечь. Есть ли картечь у тех ублюдков, что поджидают их там? Наверняка есть, да только нет смысла расходовать ее попусту, паля по просяному полю. Или это не просо? Тогда что? Чудно́ — выращивать просо в Индии! Хотя, с другой стороны, чудного здесь много. Индия — страна чудес. Здесь разгуливают голые придурки, называющие себя святыми. Здесь заклинатели змей, играя на дудочках, заставляют подниматься из мешков жутких, раздувшихся кобр. Здесь на улице можно увидеть увешанного колокольчиками танцующего медведя. Здесь встречаются оборванцы, которые всю жизнь только тем и занимаются, что лежат без движения на солнышке. Чертов цирк. Конечно, у тех клоунов есть картечь. Небось только того и ждут, чтобы пульнуть по красномундирникам начиненными железным хламом жестянками. Слава богу, подумал Шарп, что здесь такой высокий тростник. Или это просо?

— Нашел, — подал вдруг голос Колкхаун.

— Нашел? Что? — очнулся от раздумий Шарп.

— Все думал, сэр, упоминается ли в Священном Писании просо. И вот нашел. В Книге пророка Иезекииля. Четвертая глава, стих девятый. — Сержант поднес Библию к глазам, прищурился и начал читать. Лицо у Колкхауна было круглое, с шишками жировиков, придававшими ему сходство с усыпанным смородинами пудингом. — «Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов и чечевицы, и пшена и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы». — Он аккуратно закрыл книгу, завернул ее в кусок промасленного брезента и засунул в ранец. — Удивительно, сэр, что в Писании можно найти все, что встречается в повседневной жизни. Представьте, то, что я вижу здесь, перед собой, видит и наш Господь и Спаситель.

— Но при чем тут просо? — спросил Шарп.

— Вот эти злаки, сэр, — ответил Колкхаун, указывая на окружающие их стебли, — и есть просо. Местные называют их джовари, а мы — просом или пшеном. — Он вытер рукавом выступивший на лбу пот. — Это, конечно, так называемое сорго, но сомневаюсь, что Библия упоминает именно о нем.

— Значит, просо? — уточнил Шарп. Выходит, эта высоченная трава не камыш, а просо или сорго. А похоже на камыш, разве что выше. Футов девять или даже все десять. — И как такое убирать? Рука, к дьяволу, отвалится.

Ответа он не получил, поскольку сержант Колкхаун всегда притворялся глухим, когда слышал крепкое словцо.

— А что такое полба? — не унимался Маккалэм.

— Тоже злак. Растет в Святой земле, — объяснил Колкхаун.

Было видно, что он и сам имеет о загадочной полбе весьма туманное представление.

— Ну, не знаю, сержант. Смахивает на болезнь. Хватил лишку и заполучи курс ртути. — Намек на сифилис отозвался смешком, но сержант снова никак не отреагировал.

— А в Шотландии сорго выращивают? — спросил Шарп.

— Не знаю, сэр, — задумчиво ответил Колкхаун после секундной паузы. — Я о таком не слышал. Может быть, где-то в нижних землях. Там много чего чудного выращивают. Всякие английские травы. — Выпустив сию ядовитую стрелу, он демонстративно отвернулся.

Ну, ты и мразь, подумал Шарп и оглянулся. Да где же, черт возьми, капитан Уркхарт? Где, разрази их гром, остальные офицеры? Батальон выступил задолго до рассвета, и привал предполагалось устроить к полудню. Но потом прошел слушок, что впереди их поджидает враг, и сэр Артур приказал оставить обоз и продолжать движение. 74-й Королевский батальон вторгся в чертово поле, а минут через десять получил приказ остановиться у высохшей канавы. Капитан Уркхарт поехал вперед, узнать у командира, что случилось, а Шарп остался с ротой. Потеть и ждать.

И все бы было хорошо, если бы не было так чертовски плохо. Рота ему досталась отличная, да вот только Шарп ей нужен как собаке пятая лапа. Уркхарт прекрасно справлялся и без него, Колкхаун замечательно держал порядок, солдаты знали свое дело не хуже других солдат, так что новенькому прапорщику, к тому же англичанину, всего два месяца назад бывшему сержантом, работы просто не доставалось.