Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Бэрд вынул из кармашка огромные часы и, откинув крышку, повернул циферблат к яркому полумесяцу:

— Одиннадцать. Вам пора, парни. — Генерал сунул в рот два пальца, издал пронзительный свист, и видимый в бледном свете луны пикет волшебным образом разошелся в стороны, оставив в периметре неохраняемый зазор. Бэрд пожал руку Лоуфорду и потрепал по плечу Шарпа. — Как спина, рядовой?

— Чертовски больно, сэр.

Генерал обеспокоенно посмотрел на него:

— Но ты ведь справишься, верно?

— Я не слабак, сэр.

— Я так и не думал. — Бэрд еще раз похлопал его по плечу. — Идите, и да пребудет с вами Бог.

Две фигуры беззвучно пересекли открытую местность и исчезли в темноте. Проводив их взглядом, генерал немного постоял, потом свистнул еще раз и, убедившись, что линия пикета восстановилась в прежнем виде, повернулся и медленно побрел в лагерь.

— Сюда, Шарп, — сказал Лоуфорд, когда они удалились от пикетов. — Пойдем вон на ту звезду.

— Как те мудрецы, да, Билл?

Потребовалось некоторое усилие, чтобы назвать мистера Лоуфорда по имени, но так было нужно, и Шарп знал, что должен перебороть смущение. Успех предприятия, как и жизнь каждого из них, зависел от того, насколько правильно они все сделают.

Услышав свое имя, Лоуфорд остановился как вкопанный и недоверчиво уставился на Шарпа:

— Что? Как ты меня назвал?

— Я назвал тебя Биллом, — ответил Шарп, — потому что так тебя зовут. Ты теперь не офицер, а один из нас. Я Дик, ты Билл. И ни за какой чертовой звездой мы не пойдем. Пойдем вон на те деревья, понял? Видишь те три торчка?

— Рядовой! — возмущенно воскликнул Лоуфорд.

— Хватит! — рявкнул Шарп, поворачиваясь к лейтенанту. — Мое дело — позаботиться, чтобы ты, Билл, остался в живых, так что давай договоримся с самого начала. Ты теперь, черт возьми, рядовой, а не какой-то там хренов офицер. Ты сам на это пошел, не забыл? И мы дезертиры. Никаких званий, никаких «так точно, сэр» и «никак нет, сэр». Никаких джентльменов. Обещаю, что, когда мы вернемся в армию, я буду отдавать вам честь, пока рука не отвалится, но только потом. Только после того, как мы вернемся… если вернемся. А теперь пошли!

Обескураженный уверенностью и напором Шарпа, Лоуфорд покорно двинулся за ним, но через несколько шагов, взглянув на звезды, запротестовал:

— Но мы же идем на юго-запад!

— На запад повернем немного погодя, — ответил Шарп. — А сейчас давай избавимся от чертовых воротников. — Он сорвал и бросил в кусты свой. — Это первое, что делает каждый дезертир, сэр… — «Сэр» вырвалось по привычке, случайно, и Шарп мысленно обругал себя за невнимательность. — Теперь волосы… Надо, чтобы они выглядели растрепанными… Вот так. И бриджи… испачкай их чем-нибудь, а то у тебя такой вид, будто ты стоишь в карауле у Виндзорского замка. — Понаблюдав за тем, как Лоуфорд исполняет его требования, Шарп удовлетворенно кивнул. — Вот так-то лучше. А теперь скажи, Билл, ты давно к нам прибился?

Нельзя сказать, что Лоуфорду так уж понравилась внезапная перемена ролей, но он понимал, что Шарп прав.

— Прибился? Я не…

— Где тебя подобрали? Где рекрутировали? Где ты соблазнился королевским шиллингом?

— Я жил возле Портсмута.

— Не пойдет. Если бы ты жил возле Портсмута, тебя загребли бы на флот. Бывал когда-нибудь в Шеффилде?

— Упаси бог! — ужаснулся Лоуфорд.

— Хорошее место — Шеффилд. Там на Понд-стрит есть паб «Рыбка в пруду». Помнишь? Вербовщики оттуда не вылезают. Особенно по рыночным дням. Там ты и попался. Тебя подпоил какой-то вонючий сержант, а когда ты очухался, было уже поздно. Итак, сержант был из Тридцать третьего полка, а что он носил на штыке?

— На штыке? — Лоуфорд, тщетно пытавшийся распутать косичку, недоуменно нахмурился. — Надеюсь, ничего такого…

— Мы ведь Тридцать третий полк, Билл! Хаверкейкс! У него на штыке была овсяная лепешка! Вспомнил? Он пообещал, что через два года ты будешь офицером! Чертов ублюдок. Ладно… Чем ты занимался до того, как встретился с ним?

Лоуфорд пожал плечами:

— Был фермером?

— Нет, Билл, это не пройдет. Никто не поверит, что ты работал на земле. — Шарп покачал головой. — У тебя не крестьянские руки. Вот у генерала Бэрда руки подходящие. С такими руками можно целый день кидать сено и не устать. А у тебя… — Он ненадолго задумался. — Вот что, ты был клерком в конторе.

Лейтенант кивнул.

— Хорошо. А теперь пойдем, — сказал он, пытаясь удержать остатки быстро улетучивающегося авторитета.

— Нет, подожди. Расскажи, почему ты сбежал?

Лоуфорд замялся:

— Ну, наверно, мне не понравилось.

— Не понравилось! Черт, ты же, разрази тебя гром, солдат! Армия не то место, которое должно нравиться! В армию идут не за удовольствием. Так, давай подумаем. Вот что, ты спер часы у капитана. Как, пойдет? Спер часы, тебя поймали… Ты посмотрел, как отделали меня, и решил, что не выдержишь порки. Мы с тобой вроде как приятели, вот и рванули вместе.

— Послушай, нам действительно надо идти!

— Минутку, сэр. — Шарп мысленно чертыхнулся — привычка к почтительности въелась глубоко. — Спина немного побаливает.

— Да-да, конечно, — сразу пошел на уступку Лоуфорд. — Но долго, Шарп, мы ждать не можем.

— Дик, сэр. Называйте меня Диком. Мы ведь приятели, не забыли?

— Разумеется. — Лоуфорд неловко опустился на землю рядом с устроившимся возле дерева Шарпом. Ему было не по себе. Он понимал, что должен как можно скорее освоиться в непривычной ситуации, но на это требовалось время. — А почему ты поступил на королевскую службу?

— Удирал от харманов.

— От харманов? Ах да, от констеблей. — Лоуфорд помолчал. Где-то в ночи пискнула попавшая в лапы хищника птица, издалека долетел голос проверяющего патрули сержанта. Небо светилось, отражая пламя сотен разложенных на земле костров. — А что ты сделал?

— Убил человека. Всадил в него нож.

Лоуфорд изумленно посмотрел на своего спутника:

— Он… умер?

— Да, умер. Можешь считать меня убийцей, хотя тот ублюдок ничего другого и не заслуживал. Но судья в Йорке имел свое мнение, понимаешь? Он считал, что Дик Шарп должен болтаться на веревке, поэтому я и решил надеть красный мундир. Харманы не трогают человека, если на нем форма, если только он не пришил какого-нибудь дворянина.

Помявшись, Лоуфорд все же задал интересовавший его вопрос:

— А кем он был? Тот человек, которого ты убил?

— Держал постоялый двор. А я у него работал. У него там был каретный сарай, так что он знал, в каких каретах богатый багаж. Разузнавал, кто что везет, давал мне наводку, а я должен был снять багаж на дороге. Ну и кое-что еще. — (Лоуфорду не хотелось углубляться в детали этого «кое-что еще», поэтому он промолчал.) — В общем, — продолжал Шарп, — та еще дрянь. Но порезал я его не из-за этого, а из-за девчонки, понимаешь? Мы с ним никак не могли договориться, кто будет согревать ее постельку. Потому и схватились. Он проиграл, я здесь, а где сейчас та девчонка, только одному богу известно. — Он рассмеялся.