Никита Самохин - Латынь по-пацански. Прохладные римские истории

Зачем, спросите вы, я это вообще делаю? Ну, если это вопрос о природе традиции, то тут все дело в верованиях. Делалось это для запугивания злых духов, которые, ясное дело, коварно поджидали усопшего и имели в планах одно только вредительство, а узрев сей цирк, должны были преисполниться сомнений и стушеваться. Не то чтобы у меня было очень страшное лицо или моя актерская игра настолько ужасна… Нет, просто есть такое поверье, не более.

Но есть и плюсы. Как минимум за это платят, и платят много. Немного походил, покривлялся и вот уже заработал немного сестерциев для своей семьи. Ну и самый главный бонус, конечно, это отношение. Наверное, это главная причина, почему я этим занимаюсь. Мою работу может выполнять не каждый, для этого нужен талант и опыт. А посему такие люди, как я, воистину пользуются непреложным уважением в обществе, и это приятно. Стоит мне зайти в публичный туалет, все присутствующие уважительно привстают, если могут, конечно… Шучу, это было бы отвратительно.

Помню, как-то мы хоронили императора Веспасиана… Мне даже нравилось его изображать. Он был довольно скупым, так что мне не составило труда вкинуть пару шуток на эту тему. Помню, народ смеялся, когда я шел и кричал: «МОИ ПОХОРОНЫ СТОЯТ 10 МИЛЛИОНОВ СЕСТЕРЦИЙ? ВЫ ЧЕ, ПОЕХАВШИЕ, ДАВАЙТЕ ЛУЧШЕ ТЫЩ ДО СТА СОКРАТИМ И БРОСИМ МЕНЯ В ТИБР, А??»

В общем, интересно. Бесит, конечно, но интересно. В любом случае, я хотя бы не собиратель мочи, правильно?..

UT ALIO NON VERTERE, FERE PROCEDO AD OPUS CELERITER – «ОБЫЧНО ХОЖУ НА РАБОТУ БЫСТРО, ЧТОБЫ НЕ ПЕРЕДУМАТЬ»

Думаете, у вас плохая работа?

Я.

Собираю.

Мочу.

Да-да, это отвратительно и противно, но что поделать, зато очень прибыльно. Мы, римляне, стараемся извлечь максимум выгоды из всего, в том числе из того, что выходит из нас. Зачем? Что ж, я кратко расскажу вам.

Моча – вещь уникальная. Если оставить ее в теплом помещении, с течением времени она разложится, выделив при этом аммиак, который является хорошим чистящим средством. А знаете, на чистку чего самый большой спрос? Правильно вы морщите носы – на чистку одежды и, конечно, зубов. Да, звучит ужасно, но знаете, какой потрясающий отбеливающий эффект? Вы удивитесь. Тогу такой чистоты после стирки не стыдно надеть на самого императора!

Ну и, как я уже сказал, дело прибыльное, более того, даже облагается налогом! И я не шучу. Сам процесс, конечно, неприятный – мне приходится ходить по общественным туалетам и собирать, ммм, образцы там. А когда бывает не самый удачный рабочий день, мне приходится ходить с чаном в руках и стучаться в каждый дом, прося хозяев поделиться своими «запасами». Если, конечно, они не вылили предварительно все свое добро прямо на улицу – обычно так стараются не делать из-за больших штрафов, но я все равно хожу под окнами осторожно.

После того как моча собрана, остается лишь продать ее нужным людям – тем, кто занимается зубами, либо тем, кто занимается стиркой! Ведь это несложное дело – закинул одежду в чан, залил мочой и стоишь себе топчешься… Бедные прачечные-красильни даже платят налог на мочу, введенный императором Веспасианом.

В общем, как вы понимаете, моча – это золотая жила, извините меня за каламбур. Даже всем известный Катулл писал про это.

Что ж, надо идти! Сенаторские зубы и тога сами себя не отбелят!

После смерти Веспасиана в 79 году трон унаследовал его сын Тит. К нему все сначала относились с подозрением, ожидали много жестокости и распущенности. Что ж, это только сыграло ему на руку, т. к. заниженные ожидания резко контрастировали с тем, что было на самом деле, за что он и получил статус Божественного, как отец. Тит был справедлив и очень добр. Не сделав за день никому ничего хорошего, он считал день прожитым зря. Он так и говорил: «Друзья! Я потерял день» ( Amici! Diem perdidi ). Также он не мог отпустить ни одного своего посетителя, не обнадежив его хотя бы чуть-чуть. Когда его упрекали в этом, он отвечал: «Никто не должен уходить грустным после разговора с императором!»

Во время правления Тита произошло довольно важное событие – Первая Иудейская война, когда иудеи в очередной раз восстали против римлян, на этот раз довольно основательно. Как следствие, подавили восстание тоже основательно: Иерусалим был превращен в руины, а Храмовая гора распахана. На сегодняшний день на этом месте можно найти лишь Стену Плача, ибо это все, что теперь напоминает о тех далеких событиях.

Помнится, под конец войны Масада осталась единственной невзятой крепостью, и тут произошла заминка: она была настолько прочна и неприступна, что римлянам пришлось осаждать ее больше двух лет. В итоге, потихоньку-помаленьку, римляне почти смогли разрушить стены и попасть внутрь. И тут почти тысяче человек населения осажденной крепости приходит в голову гениальная мысль. Видя врага у ворот, они решают… самовыпилиться. Все. План был такой:

• Все убивают своих жен и детей.

• Ложатся рядом.

• Заранее выбранные по жребию 10 мужчин убивают этих лежащих.

• Заранее выбранный по жребию из десяти убивает остальных девятерых, поджигает все (кроме еды, чтоб римляне видели, мол, никто не страдал и не голодал во время осады).

• Последний оставшийся убивает себя сам.

Представляю лицо римлян, когда они вошли в город.

Правил Тит всего пару лет, а потом серьезно заболел и умер, в 81 году. На время его правления выпало извержение Везувия и еще один большой пожар в Риме. Умер он, оставив дичайшую интригу: перед смертью сказал, что ему не в чем упрекнуть себя, кроме одного проступка… И не сказал, что именно за проступок, гад! Вот сиди гадай теперь.

После Тита правил его брат Домициан. Давайте послушаем воспоминания современника об этом человеке.

FAUSTO CASU, COMMEATUS NON REQUIRITUR, UT INSANIRE – «КАКОЕ СЧАСТЬЕ, ЧТО ДЛЯ ПОЕЗДКИ КУКУХОЙ НЕ НУЖНА ВИЗА»

…Хах, Домициан, конечно, деревенщина необразованная, но бездарем я бы его точно не назвал. Так уж вышло, что он не получил ни придворного, ни военного образования, но каким-то волшебным образом сумел преуспеть и там и там. Он отлично разбирается в литературе, риторике, пишет стихи, занимается переводами, еще и может из лука пульнуть так, что умудряется попасть между растопыренными пальцами человека на расстоянии. Я сам был этим человеком, знаю, о чем говорю!