Никита Шарипов - Выжить любой ценой. Другая история

– Сержант Ситдиков, а ну резко поднял задницу с дивана! – рявкнул начальник отдела.

– Старший сержант… – буркнул я и, одарив майора ленивым взглядом, медленно слез с кожаного предмета отдыха и поплёлся к выходу из отдела.

Нужно ехать на патрулирование. Хоть мы и зовёмся группой немедленного реагирования, но по сути являемся обычным патрулём ППС, состоящим из трёх человек. Начальник группы – коим являюсь я, Ситдиков Руслан, старший сержант, двадцати двух лет отроду. Двое подчинённых: младший сержант, двадцатилетний увалень Захаров Константин, и худой, как спичка, сержант Тарасов Павел. На этом, кажется, всё, четвёртого не дано.

Я молод и горяч, спортсмен и активист, лентяй и бездельник – в общем, всего по не многу. Сказать проще: обычный сотрудник Министерства Внутренних Дел Российской Федерации.

Родной город Екатеринбург светиться в летней ночи. Район Химмаша по-прежнему уныл, в тёмное время суток тут твориться много интересных вещей, которые могут заинтересовать сотрудников правоохранительных органов, но о которых им так и не суждено знать. Преступления текут рекой и не собираются останавливаться. От обычных бытовых драк и скрученных с автомобилей колёс, до зверских убийств и насилий…

– Куда? – спросил сидящий за рулём патрульной четырнадцатой лады сержант Тарасов.

– Туда, – ответил я, не подняв взгляда, и продолжил вести переписку с симпатичной девчонкой на экране Айфона.

Младший сержант Захаров просунул голову между передних сидений и, повернув её в мою сторону, уставился на экран телефона. Быстро спрятав девайс от любопытных глаз в карман, я отвесил наглецу смачный щелчок по носу.

– В нос то зачем? – взвыл Захаров, и грузно вернул тушу на заднее сиденье, отчего повидавшая множество плохих дорог подвеска протяжно скрипнула.

– Затем, что он очень длинный, – ответил я и снова достал телефон.

«Работа. Нужно бежать. Заеду завтра. Не скучай…», – быстро набрал сообщение и оправил его на другой конец города девушке по имени Марина. Посмотрев на Тарасова, спросил:

– Чего ждём? Обычный маршрут, едем не спеша. У кофешопа тормознёшь, Захаров за топливом сбегает. Поехали!

Тарасов включил передачу и как обычно с лёгким рывком сорвал машину с места. Ночное патрулирование Химмаша началось…

Из двух подчиненных, я уважаю только Тарасова Пашку и сейчас объясню почему. В органы он пришёл из армии, до этого служил по контракту, в двадцать четыре решил уволиться и начать спокойную жизнь. За плечами три года Сирии, ветеран боевых действий, это говорит о многом. Прожив без работы почти год, Пашка устроился к нам и попал мне в подчинение. Уже год знаем друг друга и отлично ладим. То, что командир младше на четыре года его ничуть не смущает… Плохо, что с Захаровым Костей, вторым подчинённым, дела обстоят иначе.

Отслужив в амии срочную службу, Костян вернулся домой и начал жить в своё удовольствие. Имеющий немного связей папаша занервничал от поведенья сынка и без его ведома устроил того работать в органы. Нет, конечно, Костя знал, что его устраивают работать в полицию, но особого значения этому не предал. С самого первого рабочего дня у нас начались конфликты, Захаров не был готов подчиняться, он привык жить иначе и в органах его держит только воля отца. Отцу он подчиняется беспрекословно, толстый кошелёк и новая иномарка бизнес класса отлично стимулируют подчинение. Странный супчик Костя, и папик его тоже странный, как-то по-идиотски воспитывает кровинушку, бессмысленно, глупо…

– Костян, как мерсик, бегает? – спросил Пашка, ловко обруливая ямы одной из кривых улиц.

– Пошёл ты, Тарас! – огрызнулся Костя и через пару секунд обратился ко мне: – Руся, я в кофешоп не побегу, я уже три раза подряд бегал… – Видимо, набравшись смелости, он рявкнул: – Запарило меня это всё!

Медленно повернул голову назад и, дождавшись, когда Костян посмотрит мне в глаза, я тихо сказал:

– Не Руся, запомни это, и впредь не ошибайся. Я для тебя товарищ старший сержант Ситдиков.

– А меня зови просто дядей Пашей! – хохотнул Тарасов.

– Да вы запарили, дебилы! – психанул Костя и, быстро переместившись из центра на край сиденья, открыл окно, всунул сигарету в зубы и подкурил.

– В машине не курят, – подметил Пашка. Практически одновременно мы с ним опустили передние стёкла и сзади возникла нехилая турбулентность.

Костя в четыре затяжки уничтожил сигарету и отправил в полёт. Закрыв окно, проскрипел:

– С такими, как вы, просто невозможно нормально… Всё е не зря большую часть ментов называют…

Костя не договорил. Не захотел материться, или не захотел оскорблять старших по званию, но мы поняли, что он хотел сказать, и захохотали. Когда перестал смеяться Пашка, я спросил его:

– У тебя девушка есть?

– Хах! – воскликнул тот, и оторвав правую руку от руля, показал безымянный палец с золотым кольцом. – Жена и сынишка годовалый, ещё кот и тёща…

– Да помню-помню, – отмахнулся я.

– А у тебя? – поинтересовался Пашка.

Я продемонстрировал пустую правую руку.

– Кольца нет, жены нет, детей нет, но зато есть три девушки, которые постоянно радуют лаской и нежностью… Грубостью тоже радуют, но это уже по желанию.

Пашка снова засмеялся и воскликнул:

– Видать врут про нас, не все такие!

– Костян. – Я посмотрел назад, на хмурого товарища, и спросил: – А у тебя девушка есть?

– У него мерсик ешка есть, – опередил ответом Пашка.

– Нет, ну серьёзно, – продолжил настаивать я. – Подруга есть или только верная правая рука?

– Нет подруги, не нашёл еще той, которая будет во всём устраивать, – небрежно ответил Костя, пялясь в окно.

– Значит рука… – пробормотал я и перестал донимать подопечного. Но Пашка не захотел останавливаться и вновь задал вопрос:

– Костян, а может ты того… из сексуальных меньшинств, а?

– Идите нахрен оба! – рявкнул Костя, став похожим на переспевший помидор.

– О, кофешоп! – разрядил я обстановку, увидев далеко впереди знакомую светящуюся вывеску.

Костя не стал ерничать и без лишних слов отправился покупать кофе. Единственное, что ему сейчас нужно, это уйти от нас как можно дальше. Десять-пятнадцать минут чтобы успокоиться у него будут. Вернётся он как ни в чем не бывало. Проходили, знаем.

– Порой мне жалко этого ублюдка, – сказал я, проводив толстого взглядом.

– И мне жалко, – проговорил Пашка. – Но ублюдком он как был, так и остаётся, и, по всей видимости, его всё устраивает, меняться не собирается. Согласен?

Я кивнул. Пашка прав на сто процентов – Захаров никогда не решится изменить хоть что-то в своей никчёмной жизни.