Владимир Видеманн - Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты

— И ты, Леннон? — спросил его открывший в этот момент глаза Ленин.

— И я, Ленин! — ответил Леннон.

Мой личный опыт контакта с мистическим полем Мавзолея включает в себя не только «баночные» путешествия, но также посещения этого объекта в реальном времени. Физически я бывал в Мавзолее дважды: впервые дошкольником, когда там еще лежал Сталин, и второй раз — в 1996 году, когда я собирался пойти на пасхальную службу в Кремль, однако волей случая оказался в очереди к телу вождя. Я был замыкающим, внимательно разглядывая объекты на инициатической тропе. Сначала шли плиты на могилах мучеников революции, затем — каменные бюсты двенадцати апостолов. Наконец я спустился в подземелье, где под прозрачным колпаком возлежало главное тело советской идеологии. Экскурсия, обойдя саркофаг, направилась к выходу, а я задержался у тела. Это был уникальный момент: я оставался с Лениным один на один около получаса, пока какой-то служитель меня случайно не обнаружил.

— Я думал, что все уже ушли, — сказал он мне после некоторого колебания, поначалу приняв, видимо, за очередное привидение у гроба вождя.

Кстати, Хальянд как-то показал мне хранящийся у него номер «Правды» за начало двадцатых, где на полном серьезе сообщалось, что красноармейцы, охраняющие Кремль, якобы жалуются, будто по ночам их пугает призрак Ивана Грозного, шатающийся по территории и причитающий: «Что вы, собаки, сделали с моей страной!..» (видимо, большевистская опричнина подняла из гроба даже такого тирана, как царь Иоанн Васильевич).

В целом Мавзолей, безусловно, мог бы стать местом паломничества черномагических фриков со всей планеты, если бы московские власти осознали весь потенциал, сконцентрированный в этом уникальном объекте. Как бы то ни было, мое твердое убеждение однозначно: пока «жива мумия», советская карма продолжает действовать. Вот она — истинная мистерия-буфф!

Леннону ездить на хутор чрезвычайно понравилось. Помимо колдовской атмосферы, его привлекала возможность сваливать туда на время от жены, после того как получка оказывалась пробуханной. Про ленноновские визиты Рам рассказывал:

— Дал я ему денег, говорю: «Сходи в магазин за хлебом». Он пошел, но вместо хлеба на все деньги накупил вина. «Мне, — говорит, — сатана сказал, чтобы я вина купил!»

Но Рам был человек не обидчивый, долготерпеливый. Леннон поселился в пустой задней комнате без окон, служившей чуланом. Там он оборудовал алтарь, установив на старом сундуке изображения магических персонажей, свечи, рогатый череп Йорика и прочую атрибутику черной мессы. По ночам он запаливал свечи, доставал шарфик и банку, затем облачался в магический скафандр: на голове бумажный колпак звездочета, украшенный изображениями знаков зодиака, пиджак на голое тело и красные шелковые перчатки до локтей. Потом накапывал на шарфик и начинал «упражнения». Рам, ничего не подозревавший о запечных бдениях, рассказывал потом, что не мог спать по ночам, потому что его постоянно будил зверский хохот, раздававшийся из чулана, но еще больше доставал стойкий запах какого-то «бензина», просачивавшийся оттуда же.

Однажды на хутор приехали гости из Риги. Это была компания старых рамовских знакомых, занимавшихся йогой и сформировавших маленькую оккультную группу. У Рама среди многочисленных волшебных предметов имелся серебряный поднос с хрустальными рюмками, разрисованными фиолетовыми колокольчиками. Этот объект привезла ему в дар из Риги медиум группы, объяснив, что вся композиция была создана после контакта провидицы с инициатическим духом. По наитию последнего выходило так, что Раму поручалось вести рижскую группу дальше — и ни с кем больше не дружить! Философ от такого предложения, пусть и сделанного духом, вежливо отказался. И это несмотря на то что рижане, принадлежавшие к сословию богатых врачей, предлагали Деду полное содержание, отдельный дом на Рижском взморье и прочие блага. Мэтр был неподкупен.

В тот раз рижане приехали небольшой компанией, человек пять. Первая же встреча с Ленноном шокировала их. Люди сидели на кухне за столом, пили с дороги чай. Дальнейшее развитие ситуации Леннон передавал так:

— И тут неожиданно из чулана, из-за печки, выскакиваю я: в колпаке, перчатках, пиджаке и без штанов, с шарфиком в одной руке и кинжалом — в другой. Как они шуганулись! А я проскакиваю через кухню, черчу кинжалом в воздухе магический пентакль и с криком «Йах!» вылетаю наружу, скрываясь в ночной мгле!..

Покамлав немного на улице и порядком замерзнув, Леннон вновь забежал в избу, пронесся с кинжалом назад через кухню и скрылся за печкой в чулане…

Наутро выяснилось, что за ночь он выпил весь рижский бальзам, который гости привезли хозяину в подарок. К вечеру рижане поставили ультиматум: «Или он — или мы». Рам объяснил парню, что тот ведет себя неадекватно, и посоветовал поехать расслабиться домой. Даже дал денег на дорогу. Саша собрал свой инструментарий в портфель и уже затемно отправился сквозь заснеженное поле к шоссе, совершив по пути финальную огненную пуджу прямо в сугробе, где расставил свечи вокруг фотографии Рамакришны.

Во время сеанса образ Рамакришны розовел, затем оживал, вставал, выходил из рамки и начинал разговаривать. Так Леннон выяснил, что он сам является сорок девятой головой Рамакришны, а его полное астральное имя — Большая Собака.

Во времена глухого застоя мистическая литература была в СССР большой редкостью, тексты в основном переснимались на фотопленку или перепечатывались на машинке. Тем ценнее, впрочем, они представлялись как носители сакральной информации. То же самое было с людьми: много званых, но мало избранных. При достаточно большом общественном интересе к йоге, мистике и вообще всему загадочному трудно было встретить человека, действительно разбирающегося в предмете.

В этом отношении значение Рама для советских мистических кругов трудно переоценить. Ведь он являлся для большинства посещавших его людей не просто специалистом в каких-то вопросах, но и — как лицо без гражданства, иностранец с Запада — носителем особой харизмы свободного мира. Все знали, что Рам много лет жил в Европе. Он общался с ламой Анагарикой Говиндой [57] Анагарика Говинда (Эрнст Лотар Гоффман, 1898–1985) – немецкий писатель, буддист, организатор нескольких буддийских институтов. Был знаком с семьей Рерихов, Махатмой Ганди, Рабиндранатом Тагором; дружил с Тимоти Лири, Алленом Гинзбергом и другими представителями западной богемы. , профессором Махадеваном [58] Т. М. П. Махадеван (1911–1983) – индийский профессор адвайты-веданты в Мадрасском университете (Индия), ученик Шри Раманы Махариши. , посещал лекции Кришнамурти, переписывался с ведущими парапсихологами Америки (Джозефом Райном и Джозефом Праттом) и Японии (с доктором философии и психологии Хироши Мотояма, профессором Токийского университета). Его знания были адекватны, аутентичны — не просто какой-нибудь высосанный из пальца советский компот.