Гэрри Шоу - Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых»

Когда Исида нашла (или собрала по кусочкам) тело Осириса, она заклинаниями воскресила супруга на краткое время, чтобы зачать от него сына. Как именно ей удалось оживить мужа, каждый источник объясняет по-разному.

Исида в обличье соколицы парит над телом Осириса, зачиная Хора

В относительно поздней версии, описанной в текстах из святилища Хатхор в Дендере, описывается обряд «отверзания уст» (см. ниже). Исида, стоящая справа от усопшего бога, и Тот, стоящий слева, попеременно клали руки на каждую часть тела Осириса, чтобы временно оживить бога. Этот обряд египетские жрецы совершали над готовой мумией, чтобы «пробудить» усопшего для путешествия в загробный мир. По другой версии, Исида, обратившись в соколицу, стала взмахивать крыльями, вдыхая в Осириса жизнь:

Сестра его дала ему защиту свою, увела прочь противников его, остановившая дела супостата силой уст своих, прекрасная речью, чьи слова никогда не будут повергнуты, действенная приказаниями, Исида благая, защитившая своего брата, искавшая его неустанно, обошедшая эту землю с плачем, не знавшая отдыха до находки его, сотворившая тень перьями своими, создавшая ветер северный крыльями своими, ликующая, возродившая брата своего, поднявшая усталость утомленного, принявшая семя его, наследника давшая…

В момент зачатия в небе сверкнула молния, напугавшая богов. Зная, что Сетх будет ее искать, Исида попросила богов защитить дитя в ее утробе, однако Атум спросил, а точно ли у нее во чреве бог. Богиня ответила, что она Исида, а ее дитя – семя Осириса. Этот аргумент убедил Атума, и он велел Сетху держаться подальше от беременной Исиды, а богине-змее Уретхекау («великая чарами») – охранять мать и дитя.

Даже собранное по фрагментам, тело Осириса приходилось охранять от Сетха. Поначалу Нут сама простерлась над Осирисом, чтобы скрыть его от врага. Сетх представлял для него угрозу даже тогда, когда к работе приступил Анубис (в число его обязанностей входило бальзамирование). Однажды Сетх выведал, когда Анубис оставит тело Осириса в уабет (мастерской бальзамировщика) и уйдет. Едва день стал клониться к закату, коварный бог принял облик Анубиса и прошел мимо стражи. Похитив тело Осириса из уабет, он отплыл с ним по реке на запад. Однако Анубис вскоре узнал о случившемся и пустился в погоню вместе с богами из своей свиты. Настигнутый, Сетх превратился в быка, чтобы напугать псоглавого бога, однако Анубис схватил его, связал по рукам и ногам и оскопил. Потом Анубис взвалил тело Осириса себе на спину и вернулся с ним в уабет, а Сетха оставил в пыточной близ города Сака, в семнадцатом номе Верхнего Египта.

В другой раз Сетх посягнул на тело Осириса, превратившись в огромного дикого кота, однако был пойман и многократно клеймен; этим и объясняются пятна на шкуре леопарда. Позже Сетх опять похитил тело, обернувшись Анубисом (в конце концов, один раз прием сработал, почему бы не попробовать снова). Как и прежде, его поймали, но теперь приговорили всю оставшуюся жизнь служить троном Осириса.

Сетху, вероятно, не хотелось целую вечность провести под седалищем Осириса, и он бежал в пустыню. В погоню за ним пустились Анубис и Тот, который одолел Сетха с помощью чар. Боги решили сжечь Сетха, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Запах горящей плоти поднялся до небес, но «Ра и прочие боги сочли его весьма приятным». Затем Анубис содрал с Сетха кожу, надел ее на себя и в этом жутковатом костюме встретился с приспешниками Сетха. Они до ночи пировали на склоне горы, после чего Анубис единственным взмахом меча обезглавил их всех и оставил тела на горе, чтобы реки крови стекали по склону.

В 1493 году папа римский Александр VI (Родриго Борджиа) заказал живописцу Пинтуриккьо серию фресок для своих личных покоев в Ватикане. Помимо крылатых сфинксов и нильских пальм папа желал видеть картины из мифа об Осирисе и священном быке Аписе. Обращение главы римско-католической церкви к языческому сюжету может показаться странным, однако выбор на него пал из-за изысканий папского секретаря Джованни Нанни. Он утверждал, что родословная Александра VI восходит к Осирису и Исиде – якобы во время своих странствий Осирис принес мудрость Египта на землю Италии. Связь подтверждалась еще и тем, что на гербе рода Борджиа присутствовал бык. Этот геральдический символ был истолкован как изображение священного быка Аписа; таким образом папа Александр объявил себя потомком Осириса – наставника человечества.

Однако бальзамированию Осириса мешали не только козни Сетха. Похоже, что этот случай оказался едва ли не самым сложным в карьере Анубиса. Одна из версий мифа повествует о том, как псоглавый бог, пребывая в подавленном состоянии, превратился в ящериц, которые поспешили прочь из уабет – рассказать людям об ужасах, что Анубис увидел внутри – судя по всему, когда нашел безжизненное тело Осириса. Услышав о них, боги содрогнулись и пролили слезы.

Когда процесс бальзамирования наконец завершился, Ра повелел с почестями похоронить убитого бога. Распорядителем церемонии назначили Анубиса, а Геб должен был помочь с приготовлениями. Пока похоронные ладьи плыли вниз по течению Нила, скорбящие несли караул, высматривая приспешников Сетха, и однажды подверглись нападению рептилий, прикинувшихся домашним скотом. Однако погребальная процессия избежала опасной встречи и благополучно доплыла до Абидоса, где совершилось погребение – на протяжении всей церемонии Исида с Нефтидой плакали. Затем последовала череда празднеств, умиротворившая богов. Чтобы защитить усыпальницу, Анубис окружил ее змеями – это стали «боги, которые охраняют Осириса».

Хотя чары Исиды ненадолго воскресили убитого бога, позволив ей зачать сына, Осирис так и не вернулся в царство живых. Вместо этого он отправился в Дуат, где стал повелителем умерших. Покидать пределы Дуата он не мог, так что поддерживал общение с миром живых при помощи вестников. Каждую ночь Осирис – как божество, отвечающее за возрождение, – сливался с одряхлевшим солнечным богом и наполнял его силой, чтобы Ра снова взошел на востоке и продолжил путь по небосводу. Он также возглавлял загробный суд, где наблюдал за тем, как сердце усопшего кладут на одну чашу весов, а перо богини Маат – на другую (см. главу 8).