Наталия Сотникова - Музы героев. По ту сторону великих перемен

В 1830 году в Нидерландах произошла очередная европейская революция [25] Толчком к восстанию послужило представление в брюссельском театре «Де ла Моннэ» одной из наиболее известных опер Д. Обера «Немая из Портичи». , и королевство распались на две части, северную и южную, в результате чего княжество оказалось на территории новообразованного королевства Бельгия. Терезу эти события волновали мало. Бывшая красавица располнела до безобразия, вообще перестала покидать замок и в хорошую погоду предпочитала сидеть на террасе, откуда открывался великолепный вид на окрестности. Она либо писала многочисленные письма родственникам, либо вязала вещички для крошечных внуков. В августе 1830 года Жозеф, ее старший сын от принца де Шиме, женился на молодой вдове, графине де Бригод, урожденной Эмили де Пеллапра (1806–1871), дочери богатого финансиста, составившего себе состояние во времена Империи. Но Наполеон сам признавал Эмили своей внебрачной дочерью, рожденной от короткой интрижки с ее матерью. Наверняка, Тереза чувствовала себя отомщенной. Если бы Наполеон уступил ее домогательствам, ее плодовитое чрево наверняка произвело бы на свет дитя императора. Но, хотя и одним поколением позже, их кровь все равно смешалась.

— Что за изумительный сон моя жизнь! — восклицала Тереза, вспоминая те времена, когда она находилась в самой гуще политических страстей. Она скончалась в январе 1835 года. В последний путь ее проводило множество народа, непритворно скорбевшего по этой добрейшей женщине, отдававшей столько сил и средств благотворительной деятельности. На могиле установили мраморную плиту с короткой надписью: «Утешать, помогать, чаровать — вот вся ее жизнь».

Тереза не дожила до рождения в 1837 году внучки от своего второго сына от принца де Шиме, Альфонса. Ее окрестили Мария Клотильда Элизабет Луиза, она с детства проявляла исключительные способности к музыке и по мере взросления превратилась в красивую девушку и талантливую пианистку, чью игру заслуженно оценил Ференц Лист. Но урожденная принцесса Караман-Шиме не могла посвятить жизнь исключительно искусству и вышла замуж за графа де Мерси-Аржанто, в результате чего была представлена ко двору императора Наполеона III, племянника великого дяди. Известно, что племянник был весьма охоч до любовных похождений, и именно Мария-Луиза стала его последним увлечением. Их роман продолжался четыре года, о чем она и написала в своих воспоминаниях. Когда Наполеон был пленен пруссаками после разгрома французской армии под Седаном, она приезжала в замок Вильгельмсхоэ, где утешала сломленного монарха игрой на рояле.

Император вскоре скончался в изгнании, а графиня де Мерси-Аржанто полностью посвятила свою жизнь музыке. В начале 1880-х годов она заинтересовалась творчеством русских композиторов, принадлежавших к объединению «Могучая кучка», и даже начала изучать русский язык. Ее покровительство дало возможность композитору Цезарю Кюи увидеть постановку своей оперы «Кавказский пленник» в 1886 году в Льеже. Он не остался в долгу и посвятил ей цикл пьес для фортепиано. Примечательно, что помимо фотографий ее облик известен нам по портрету, написанному Ильей Репиным. Он трогательно изобразил умирающую, измученную онкологическим заболеванием женщину, которая вскоре скончалась в Санкт-Петербурге в 1890 году.

Несомненно, роман внучки с племянником Наполеона, к тому же внуком ее подруги Жозефины, равным образом обрадовал бы Терезу — то, что не удалось ей, блестяще удалось Марии-Луизе де Мерси-Аржанто, пленившей эту бледную тень великого императора.

23 июня 1763 года во французской колонии на острове Мартиника, в господском доме на скверно управляемой плантации сахарного тростника родилась девочка, которую окрестили Мари Жозефа Роза. Отец, Жозеф-Гаспар Таше де Лапажери [26] В обиходе Жозеф-Гаспар использовал только вторую часть своей фамилии, а именно, «де Лапажери», во избежание путаницы со своим младшим братом Робером-Маргерит (1740-1806). Тот дослужился до должности коменданта форта в главном городе Мартиники Форт-Рояль и именовал себя «барон Таше». (1735–1790), был глубоко разочарован, он ожидал рождения сына, наследника фамильного имени. Мать же, Роза-Клэр, сообщала в письме к золовке:

«В противоположность нашим надеждам Богу было угодно дать нам дочь… Моя собственная радость оттого была ничуть не меньше. Почему мы не примем более благоприятный взгляд на наш собственный пол? Я знаю нескольких особ, каковые сочетают в себе столь много хороших качеств, что было бы невозможно найти их все в любой другой персоне».

Жозеф-Гаспар счел рождение дочери очередным ударом судьбы, которая никак не позволяла ему ни вырваться из цепких лап хронического безденежья, ни продолжить достойным образом свой род. Фортуна уже не раз поворачивалась спиной к этому семейству. Его глава Гаспар-Жозеф (1705–1767) уехал из Франции на Мартинику в 1726 году, прельщенный перспективами быстрого обогащения. Он принадлежал к старинному провинциальному дворянскому роду, гордившемуся пращурами, участвовавшими в крестовых походах и верно служившими королю в бесчисленных военных кампаниях. Это было типичное дворянство шпаги, всегда готовое сражаться «за веру, короля и честь», но не нажившее состояния и глубоко погрязшее в долгах. По прибытии на остров он немедленно зарегистрировал грамоты о своем безупречном происхождении в Верховном совете острова — без этого новоприбывший лишался права допуска к политической и коммерческой жизни Подветренных островов и не смог бы вступить в подобавший его положению брак. Эта креольская [27] Креолы – белые, родившиеся в колониях. аристократия осела на островах во второй половине ХVII века и образовала очень спаянное и закрытое общество, приверженное патриархальному образу жизни, стремившееся сохранить светские обычаи и ценности. Естественно, богатство креолов было основано на бессовестной эксплуатации труда черных невольников. Широко известна схема дурной памяти маршрутов морских торговых судов по «треугольнику»: купленных на невольничьих рынках Берега Слоновой Кости рабов переправляли в порты Бордо, Нанта и Шербура, там на суда догружали кое-какие товары, востребованные в Вест-Индии, вывозили весь груз на Антильские острова, где успешно сбывали, и возвращались во Францию с кофе, какао, табаком, индиго и сахаром. Больше всего прибыли давал сахар, и удачливая семья за два поколения ухитрялась составить кругленький капиталец. Неудивительно, что в языках Франции, Англии, Голландии и Дании в ту пору бытовало выражение «богат как креол». Отчизна не забывала этих людей, проживавших на краю света, они могли посылать дочерей во Францию для обучения в самом престижном заведении для девиц-дворянок, Сен-Сир, а младших сыновей определять в пажи при королевском дворе. Это тоже была отличная школа, после которой они выбирали либо военную, либо духовную стезю.