Николай Лузан - Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

Политическая схватка в Европе достигла кульминации. Счет шел не на дни, а на часы. Сталин из двух зол, как ему казалось, выбрал наименьшее. В ситуации, когда Великобритания и Франция завели переговоры в тупик, а Красная армия вела ожесточенные бои с японцами на реке Халхин-Гол, советским руководителям ничего другого не оставалось, как начать свою игру, чтобы оттянуть неизбежную войну на западных границах СССР.

23 августа 1939 года в Москве Молотов и Риббентроп подписали советско-германский пакт о ненападении сроком на 10 лет.

Известно — договоры заключаются для того, чтобы затем их нарушать. Опытные дипломаты Молотов и Риббентроп, ставя свои подписи под документами, это хорошо знали и потому не питали иллюзий в отношении долговечности мирных отношений между Советским Союзом и Германией. В сложившейся ситуации договор с Германией был необходим советской стороне как воздух. Вести войну на три фронта: против Японии, захватившей весь северо-восток Китая и грозовой тучей нависавшей над Дальним Востоком, против Германии на западе и… против Франции с Великобританией на юге, было бы равносильно самоубийству.

Открытие третьего фронта — в Закавказье — на фоне переговоров с британской и французской делегациями, представлялось в Кремле верхом цинизма и безответственности. В Москве отказывались верить сообщениям своих разведчиков о подготовке Франции и Великобритании к нападению на СССР. Советское руководство не допускало мысли о том, что партнеры по переговорам вели двойную игру и в тайне планировали нанести удар под дых — по Закавказью. В этой связи донесения в Центр нелегальных резидентов Ш. Радо и А. Дейча о том, что в глубочайшей тайне, в тиши армейских кабинетов узким кругом французских и британских офицеров разрабатывается план военных действий против СССР в Закавказье, воспринимались Сталиным как провокация.

Однако новые факты, поступавшие к нему по разведывательным и дипломатическим каналам, все меньше оставляли сомнений в том, что война в Закавказье может стать реальностью. Летом 1939 года в Турции появились группы французских и британских специалистов. С их участием в спешном порядке создавалась сеть военных аэродромов, а затем началась переброска эскадрилий бомбардировщиков ВВС Франции и Великобритании.

Таким образом, план военных действий коварных французов и англичан в советском Закавказье не был игрой воображения советских разведчиков. Во французском Генштабе он получил кодовое название «Южный план». Его непосредственной разработкой занимались генерал М. Гамелен и адмирал Ж. Дарлан. Планом предусматривалось нанесение массированных бомбовых ударов по нефтепромыслам Баку с территории Турции. Он не был отменен даже после того как пала Польша.

С приближением весны 1940 года война в Закавказье против СССР становилась всё более реальной.

«…В первой половине апреля французское правительство трижды обсуждало доклад генерала М. Вейгана о подготовке нападения на Советский Союз, несмотря на то, что Германия уже вторглась в Данию и Норвегию. Премьер-министр Франции П. Рейно, сменивший Даладье, требовал, чтобы все приготовления к нападению на Баку были завершены в двухнедельный срок» [51] История Великой Отечественной войны Советского Союза 194145. – М., 1963. Т. 1. С. 275. .

После доработки Вейганом «Южного плана» правительство Франции утвердило его. Срок нападения на Советский Союз был установлен на конец июня — начало июля 1940 года. Военная операция Франции так и осталась на бумаге. Фашистская Германия — этот заматеревший, почувствовавший запах большой крови хищник набросился на тех, кто его вскормил.

«Мы сумеем заключить мир, даже не начав войны», — однажды заявил Гитлер. Он одним из первых политиков оценил, а затем широко использовал уникальные возможности спецслужб в реализации агрессивных замыслов. При его непосредственном участии они вышли из тиши кабинетов и превратились в важнейший инструмент глобальной политики.

В начале 30-х годов, в вольном городе Данциге, на встрече с президентом данцигского совета Г. Раушнингом, Гитлер, касаясь будущей войны и роли в ней спецслужб, говорил:

«…Нужен новый способ ее (войны. — Авт.) ведения… совершенно новый. Стратегия должна быть такой, чтобы она позволила победить врага его же собственными руками…А для этого нужны надежные люди, которые не надевая военной формы, сумеют проникнуть всюду и в нужный момент забрать в свои руки все ключевые пункты во вражеских столицах, во всех органах, куда мы будем готовы вступить с оружием в руках…»

И далее:

«…когда я поведу войну… я сделаю так, что мои войска однажды появятся средь бела дня прямо на улицах Праги или Варшавы, Парижа или Лондона. На них будет чешская, польская, французская или английская форма. И никто их не остановит. Они войдут в здания Генштаба, министерств, парламента. В течение нескольких минут Франция ли, Польша ли, Австрия или Чехословакия, окажутся лишенными своих руководителей. Все политические лидеры будут обезврежены. Смятение будет беспрецедентным.

У меня найдутся такие люди, которые сформируют новые правительства угодные мне. Мы сумеем заключить мир, даже не начав войны…Невероятное всегда удается легче. Самое необычное оказывается самым надежным. Я знаю людей. Это просто смешно, когда думают, что не найдется добровольцев. У нас их будет достаточно — молчаливых, упорных, готовых на всё…

Наша стратегия будет заключаться в том, чтобы уничтожить врага изнутри» [52] Ю. Неподаев. Спецназ адмирала Канариса. – М., 2004. С. 11–13. .

Замысел Гитлера воплотила спецслужба — абвер (в переводе с немецкого языка — защита. — Авт .). Он стал головным органом, который осуществлял разведывательно-подрывную деятельность за границей и одновременно обеспечивал контрразведывательную защиту армии. Возглавил абвер опытнейший профессионал адмирал В. Канарис.

При непосредственном участии Канариса была разработана концепция и структура разведывательно-диверсионных подразделений — «особого оружия фюрера». Первое такое подразделение возникло 15 октября 1939 года, при Абвере 2 была создана рота специального назначения. Она получила кодовое название: «Строительная учебная рота для специальных применений 800», с местом дислокации в городе Бранденбурге. Чем занимались эти «строители» вскоре познали на себе в Польше.

Первый командир роты оберлейтенант Т. фон Хиппель так определил задачи своих подчиненных:

«…Вы не будете регулярными солдатами. Мне солдаты не нужны. Солдат у фюрера хватает. Вы станете особой частью абвера, его руками, его пальцами. Мне наплевать, если ваш внешний вид будет не безупречным, но горе тому, кто не сумеет, как положено, носить чужую форму, какую угодно» [53] Ю. Неподаев. Спецназ адмирала Канариса. – М., 2004. С. 65. .