Наталия Сотникова - Что губит королев

История Кэтрин Говард (так традиционно принято называть ее фамилию в отечественной историографии, хотя по всем правилам она должна произноситься Хауэрд), в отличие от жизни Анны Болейн, знакома российскому читателю лишь в общих чертах. Между прочим, англоязычным читателям она известна в основном по трудам, более смахивающим на романы, где исторические факты разбавлены изрядным количеством предположений и домыслов авторов. Сохранилось очень немного документов, засвидетельствовавших факты ее жизни; не известно даже относительно точно, когда и где она родилась, не осталось ее прижизненных портретов, но только те, которые, как вежливо говорится в сносках, «традиционно считаются портретами Кэтрин Говард». Тем не менее история ее жизни являет собой прекрасный пример того, как может погубить королеву известная женская слабость, не позволяющая устоять перед красавцем-мужчиной и обзавестись фаворитом.

Кэтрин принадлежала к многочисленному аристократическому роду Говардов, восходящему к шестому сыну короля Эдуарда I. Их заслуги перед королевством были столь велики, что глава семьи получил в награду обширные земли, немалые денежные средства, высшие ордена, а также титул герцога Норфолкского. Как известно, в Англии испокон веков наследство полностью передавалось из рода в род исключительно по праву майората, т.е. старшему сыну, все прочие отпрыски были обязаны добывать хлеб насущный своими трудами. Во время правления Генриха VIII во главе этого многочисленного клана стоял Томас, третий герцог Норфолкский (1443–1594). Невзирая на большое богатство и высокие придворные должности, назвать его жизнь легкой было нельзя, ибо, помимо служения королю и противостояния козням врагов и завистников, вельможа был еще обязан заботиться о членах своего многочисленного семейства. Его отец, второй герцог Норфолкский, был женат дважды и, отойдя в мир иной, оставил после себя безутешную вдову Агнес и, по различным источникам, общим счетом от двадцати одного до двадцати трех человек детей. Поскольку все имущество после смерти герцога отошло старшему сыну Томасу, он считал своим долгом оказывать посильную помощь братьям и сестрам, дабы те, впав в бедность, не опозорили сей славный род бесчестными поступками. Для девушек следовало приискать достойных мужей, а братьев обеспечить должностями, которые дали бы им надежный заработок. Задача была чрезвычайно сложной, ибо государственных должностей в ту пору в Англии было не так много, а желающих занять их – более чем достаточно. К тому же Томас был могущественным лицом, но не всесильным – при дворе шла самая настоящая грызня за милость короля, в особенности такого непредсказуемого и безжалостного, как Генрих VIII. Люди, которые вчера обладали огромной властью, сегодня клали голову на плаху. Но герцог чутко следил за тем, куда указывает стрелка придворного флюгера и ухитрялся оставаться на плаву даже в самые сокрушительные бури. Его положение не пошатнулось даже тогда, когда король предал казни его племянницу Анну Болейн.

Одним из таких обездоленных братьев Томаса был отец будущей королевы, лорд Эдмунд Говард (1478–1539). Еще в отрочестве его пристроили пажом при королевском дворе, далее он участвовал в устройстве рыцарских турниров, в частности, для празднества по случаю совместного коронования Генриха VIII и Катарины Арагонской. То ли ему недоставало цепкой хватки старшего брата, то ли Эдмунд слишком полагался на его покровительство, но он не сумел проявить себя ни на поле битвы, ни в противостоянии придворным интригам. К тому же он польстился на плодородные земли в графстве Кент, принадлежавшие вдове, своей дальней родственнице Джойс Калпипер, и женился на ней. Вместе с солидным приданым та привнесла в семейный очаг ораву из пяти детишек от первого брака. Господь благословил этот брачный союз еще шестью отпрысками, десятым ребенком стала дочка Кэтрин. Лорд Эдмунд любил красивую одежду, карты, пьянствовал, транжирил деньги, так что быстро промотал земли жены и превратил ее жизнь в сущую каторгу. После рождения одиннадцатого отпрыска леди Джойс в 1531 году умерла, и Эдмунд сбежал от долгов за Ла-Манш, подкинув детей родственникам. Герцогу Норфолку пришлось всерьез заняться устройством дел непутевого брата. Он приискал ему должность контролера в Кале – нечто вроде ревизора, так сказать, «государева ока». Портовый и торговый город Кале тогда еще принадлежал Англии и зарабатывал для своей островной метрополии большие деньги на таможенных сборах. Толка из Эдмунда так и не вышло: начальство было им недовольно, ибо из Кале поступало слишком мало денег, и, в конце концов, в 1539 году его уволили. Эдмунд женился еще дважды, но детей, слава Богу, больше не появилось. После увольнения он беспробудно пил, как-то в пьяном виде сильно простудился и умер, так и не сподобившись покрасоваться в роли тестя короля и вкусить от плодов столь неожиданного возвышения.

На самом деле сведения о жизни Кэтрин Говард исключительно скудны, что не удивительно – великое множество подобных ей отпрысков обедневших знатных семей появлялось на свет и бесследно исчезало во тьме веков. Начнем с точной даты ее рождения: метрические записи не сохранились, предполагаемые даты, установленные косвенным образом, колеблются в небывало широком диапазоне, от 1518 до 1524 года (кое-кто указывал даже 1527 год, но это явно уже выходит за все границы здравого смысла). В любом случае Кэтрин была обделена материнским вниманием: даже если она и не была совсем уж малышкой при жизни матери, вряд ли леди Джойс при таком количестве детей располагала возможностями достойно заниматься их воспитанием. Здесь нелишне напомнить для несведущих, что Кэтрин приходилась двоюродной сестрой казненной Анне Болейн: мать Анны, Элизабет, была родной сестрой отца Кэтрин, лорда Эдмунда.

Кэтрин вместе с братом Чарльзом, сестрами Изабеллой и Мэри была отдана на воспитание вдовствующей герцогине Агнес Норфолк. У той в замке образовалось нечто вроде пансиона для благородных девиц, в котором содержались дочери родственников и знатных аристократических семей, проживавших в сельской местности. Это было вполне в духе того времени: ученые преподаватели были редки, не каждая провинциальная семья могла позволить себе содержать такового, а здесь девочек обучали письму, чтению, счету, женскому рукоделию, благородным манерам, игре на музыкальных инструментах, танцам, светской беседе. Разумеется, на первом месте стоял закон Божий и воспитание в строго религиозном духе. Кэтрин с трудом давались письмо и чтение, ее письма изобилуют массой ошибок, брать книги в руки она также не любила. Девочка была подвижной и веселой, больше всего ей нравились танцы, в которых она и отличалась. К тому же у нее была некоторая тяга к музыке и небольшой голосок.