Елена Прудникова - Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере

Но самое занятное — не это. К 1932 году основная часть тракторов колхозам не принадлежала: они были государственными и сосредоточены в МТС. По-видимому, существование МТС вообще прошло мимо наших оппозиционеров.

«5. Немедленное прекращение хлебозаготовок… и заготовок других продуктов сельского хозяйства современным методом ограбления деревни».

А как их заготавливать? Ответ напрашивается сам собой: покупать у крестьян. Но ведь в ходе заготовок продукты не отбирали, а именно покупали, причем в объеме и по ценам, прописанным в заключенных договорах. В чем же проблема?

А проблема исключительно в том, что хлеб и прочие продукты было выгоднее продать не государству, а спекулянту-перекупщику. Как только в 1932 году был разгромлен черный рынок, те же крестьяне выполняли и перевыполняли задания по хлебозаготовкам добровольно и с удовольствием. Потому что девать продукты больше было некуда. Огурцы еще можно на рынке продать — а зерно, например, куда денешь?

Прекращение хлебозаготовок было выгодно только спекулянтам: оптовикам в деревне и нэпманам в городе. Поэтому один из следующих пунктов совершенно не удивляет:

«Немедленно прекратить авантюристическую политику раскулачивании в деревне, направленную фактически против всей основной массы в деревне».

Напомним, что по самым мрачным подсчетам, было раскулачено не более 5 % сельского населения. И если они являются «основной массой», то кто ж тогда остальные 95 %?

Если бы товарищ Рютин пришел с такими идеями в деревню где-нибудь в Поволжье, его бы там на вилы подняли. Но в городе все эти деревенские сказки работали.

Остальные пункты программы демонстрируют примерно такое же знание основ экономики. Особенно умиляет «прекращение экспорта за бесценок промтоваров широкого потребления». Советские товары широкого потребления не нужны были за границей не только «за бесценок», но и даром — и по причине низкого качества, и потому, что своих девать некуда. Причины «товарного голода» были совсем иными…

Искренне ли автор «платформы» верил в то, что пишет, или занимался популизмом? Впрочем, разницы никакой, потому что эти призывы, несмотря на отсутствие связи с реальностью, вполне годились для разговоров в очередях и дестабилизации и без того сложной обстановки, для чего и были предназначены. В числе потомков Адама всегда было немало людей, как написано в повести о Ходже Насреддине, «с избытком наделенных благородством, но немного обиженных умом». Да и чего тут думать? В семнадцатом долго не думали, скинули Временное правительство и сели сами. Также и теперь, главное — скинуть Сталина, а там видно будет. Не справятся, загубят страну? Так ведь никто и не предполагал, что можно построить социализм в России, это не по Марксу, зато теория будет неприкосновенна, а идеи прекрасны. Потом, после всего, можно будет уехать если не в Женеву, то куда-нибудь в Мексику, писать мемуары о великом времени и строить партию — в изгнании, но зато с совершенным соблюдением внутрипартийной демократии.

…Хотя, по большому счету, это была болтовня, не нашедшая широкой поддержки, но меры на сей раз приняли суровые. Оппозиционеров надо было проучить, и их проучили. 2 октября 1932 года Объединенный пленум ЦК и ЦКК, рассматривавший дело «Союза», принял решение об исключении из партии его членов и всех, знавших о его существовании (!) и не сообщивших о нем в ЦК или ЦКК. 11 октября без суда, решением коллегии ОГПУ, всем 24 человекам, проходившим по делу «Союза», вынесли приговор. Рютина приговорили к десятилетнему одиночному тюремному заключению. Остальные тоже получили срок тюрьмы или ссылки (в том числе Зиновьев и Каменев — за недоносительство, но уже в следующем году оба были возвращены в Москву и восстановлены в партии). Всего по делу «Союза марксистов-ленинцев» было привлечено к партийной и уголовной ответственности в 1932–1933 годах тридцать человек. Впоследствии всем им приговоры были ужесточены, а в 1937 году большинство «рютинцев» приговорили к расстрелу.

Сталин придавал исключительное значение возникновению «Союза». На процессах 1936–1938 годов большинство подпольных «центров» признавалось выросшими из «Союза», а тот факт, что коммунист читал «рютинскую платформу», уже сам по себе был тяжелым государственным преступлением. Рютина, и его товарищей не реабилитировали ни в 1956-м, ни в 1963-м, ни даже в 1986 году. В ответ на очередную просьбу о реабилитации В. Н. Каюрова Прокуратура СССР ответила: «К уголовной ответственности за участие в контрреволюционной деятельности и проведение антисоветской агитации был привлечен обоснованно». Только в 1988 году, когда оправдывали всех, Верховный Суд реабилитировал участников «рютинского дела».

Несмотря на то, что многие оппозиционеры в 1930–1931 годах заявили о прекращении фракционной деятельности, ОГПУ, на всякий случай, за ними присматривало. В январе 1933 года Сталину донесли о существовании глубоко законспирированной организации во главе с И. Н. Смирновым, включавшей более 200 бывших активных троцкистов. Организация имела филиалы в Ленинграде, Харькове, Горьком, Киеве, Ростове-на-Дону и в других городах, группы в Госплане, Наркомтяжпроме и других учреждениях. Это было уже очень серьезно. И дело тут не в том, что обнаружили очередную троцкистскую группу, дело в личности ее руководителя.

Иван Никитич Смирнов был привычен к нелегальной работе. В партию он вступил в 1898 году, прошел через аресты и ссылки, участвовал в московском вооруженном восстании в декабре 1905 года. В 1917 году был в числе руководителей военной организации большевиков в Сибири. Во время Гражданской войны, будучи членом Реввоенсовета при Тухачевском, он обеспечивал «предварительное» взятие сибирских городов красными партизанами, причем обеспечивал так хорошо, что иногда город, как перезрелый плод, сам падал в руки Красной Армии. Его (а не Тухачевского) называли «победителем Колчака». Упорный и последовательный троцкист, он был в конфликте с большинством в партии еще со времен войны. (Так, в 1921 году Ленин был против избрания Смирнова в состав ЦК.) В 1923 году его из военного ведомства убрали, сделав наркомом почт и телеграфа. С самого начала И. Н. Смирнов входил в состав руководства троцкистской оппозиции, за что был отправлен в ссылку и «покаялся» в 1930 году. После восстановления в партии сразу же занялся созданием антисталинской группировки.

Провалилась группа случайно. Один из ее членов в 1932 году был арестован и выдал остальных. (Смирнов имел своего человека в ОГПУ и потому обо всем этом знал.) Всего взяли 89 человек — почти все в свое время исключались из партии за фракционную деятельность, 35 человек из них потом восстановились, «покаявшись». Среди арестованных были известные оппозиционеры, такие, как сам Смирнов, Вагаршак Тер-Ваганян, Евгений Преображенский. Особое совещание при коллегии ОГПУ осудило 41 человека на лишение свободы сроком от 3 до 5 лет, а 45 человек были отправлены в ссылку. Смирнов получил десять лет.