Елена Прудникова - Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Мне скажут, что дальше у Тихона идет речь о гонениях на Церковь (хотя на самом деле половина того, о чем там говорится, — это последствия отделения от государства, а разве сама Церковь не хотела этого отделения?) Но ведь эти слова произнесены уже после анафемы. Так что не было никакой анафемы персонально большевикам, она относилась ко всем убийцам начинающейся гражданской войны, среди которых большевики были далеко не самыми лютыми (да и с чего бы им лютовать — они ведь победители, они не теряли ни собственности, ни статуса, ни хорошей жизни. Мотива нет…)

Могли ли иерархи РПЦЗ не читать послание патриарха Тихона? Если нет — это печально, если да… надо ли комментировать? И заявление, связанное с отпеванием Сталина, — не вероучительное, а чисто политическое. По сути, РПЦЗ объявляет себя главной, более того, единственной Церковью России, представляющей весь русский церковный народ. Об этом свидетельствуют не только самостоятельные канонизации, но и то, что в начале 90-х годов РПЦЗ стала открывать свои приходы на канонической территории РПЦ. С братской церковью так не поступают. Из этого, правда, ничего массового не вышло, народ «зарубежников» не поддержал, но сам факт имел место…

Так что в главном, по сравнению со временем Гитлера, ничего не изменилось. РПЦЗ, как и активное эмигрантское сообщество, держалось все той же стороны в схватке двух миров и честно разыгрывало свою карту в идеологической войне против СССР.

Но вернемся к Николаю, точнее, теперь уже к его образу. Эмигранты немногое знали о происходящем в СССР, да и то, что знали, черпали большей частью из газет, а что пишут газеты? А газеты пишут пострашнее, им ведь не правда важна, а тираж…

Из холодного эмигрантского далека русская дореволюционная жизнь казалась прекрасной сказкой — ведь большей частью в эмиграции оказались люди, которым было что терять, и парижским таксистам было что вспомнить… Грубо, но точно об этом сказано в известной песне:

Отсветы памяти падали и на государственный строй. Хорошо жилось при царе, а без царя все стало плохо, холодно и неуютно. Память — дама коварная, любит подсовывать картинки ушедшего счастья.

Не потому ли рухнул их замечательный мир, что царя не уберегли? Ведь сразу после этого все и произошло!

Впервые РПЦЗ заговорила о восстановлении на престоле «законного православного царя из дома Романовых» еще в 1921 году, на том самом первом своем Соборе: «Да укажет Господь пути спасения и строительства родной земли… да вернет на всероссийский престол помазанника, сильного любовью народа, законного православного царя из Дома Романовых».

Было ли это отступлением от февральских идеалов? Ничуть: даже деятели Февраля изначально хотели конституционную монархию, просто с другим царем. А то, что вышло иначе… ну не такая досталась им страна! Нехорошая страна, неправильная…

Люди в эмиграции оказывались всякие, в том числе и монархисты, а многие из бывших «февралистов» стали таковыми от тягостей жизни. Мучениками бывшего царя и его семью стали называть еще с 20-х годов. Даже раньше — начало положил еще патриарх Тихон. 21 июля 1918 года он сказал в проповеди в Казанском соборе в Москве:

«На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство — Исполнительный комитет — одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководствуясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над Ним принадлежит истории, а Он теперь предстоит перед нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что Он, отрекаясь от Престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти Себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринял для улучшения Своего положения, безропотно покорился судьбе… И вдруг Он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России, небольшой кучкой людей, не за какую-то вину, а за то только, что Его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение, и это деяние, уже после расстрела, — одобряется высшей властью. Наша совесть примириться с этим не может…» [94] Патриарх Тихон. Слово на убиение царской семьи. // http://www.tzar-nikolai.orthodoxy.ru/n2/slov/1.htm

Как говорится, кто бы спорил… Можно не соглашаться с тем, что Николай отрекся из любви к России, с тем, что он мог найти безопасность за границей (поскольку ни одна страна не пожелала его принять). Патриарх всего этого мог и не знать. Но нельзя не согласиться с главной оценкой: не может совесть человеческая допустить, чтоб кого бы то ни было приговаривали к смерти не за преступления, а просто так, потому что лень стеречь. И не только царя, а и последнего из мужиков не должны так убивать — но ведь убивали! Именно против этого возвысил голос патриарх Тихон — против бессудных убийств, а не потому, что видел в Николае и его семье некую святость.

Однако люди часто слышат не то, что человек говорит, а то, что они сами хотят услышать. Опираясь на слова Патриарха, в среде эмиграции — не сплошняком, но кое-где, порой заговорили о прославлении последнего императора. Сперва в частной переписке, потом в прессе, а там начали появляться и храмы. К концу 20-х годов отношение к бывшему царю как к мученику стало в эмигрантской среде не то чтобы распространенным, но привычным. В конце концов, он являлся самой заметной фигурой среди тех, кто погиб от рук большевиков, а царскую власть та же Церковь до революции позиционировала как сакральную, этому еще в школе учили. Еще больше подходили под понятие мучеников царские дети, которые и вообще-то были ни при чем.

Конечно же, это все пропаганда — но разве мало на свете людей, которые верят пропаганде?

Многие священники и кое-кто из иерархов поддерживали идею прославления — например, епископ Шанхайский Иоанн (Максимович). Однако священноначалие РПЦЗ относилось к ней скептически. Причин тому было несколько. Во-первых, в эмигрантской среде ходили легенды о том, что Романовы спаслись от смерти — чудесным образом или как-то еще… Советское правительство официально признало только расстрел Николая.