Дмитрий Карасюк - В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания

Согласно «Всеобщей истории…» Энн Бонни была внебрачной дочерью преуспевающего ирландского адвоката Уильяма Кормака. Жена юриста оказалась страшно недовольна её рождением, и около 1700 года он был вынужден уехать вместе с дочерью в Каролину. Там адвокат стал плантатором, разбогател и вырастил девочку в любви и заботе. Но та с детства отличалась крутым и необузданным нравом. Зарезала неаккуратную служанку и тяжело искусала слишком назойливого ухажёра. Повзрослев, Энн, вопреки воле отца, выскочила замуж за бедного матроса Джеймса Бонни. Папаша лишил её наследства и выгнал молодожёнов из дому. Они перебрались на Карибские острова, пережили много приключений и как-то незаметно расстались. Жадная до роскоши и мужской ласки, Энн сменила кучу любовников, пока не познакомилась с Рэкхэмом, который щедро тратил на неё свою пиратскую добычу. Переодев любовницу в мужской костюм, он взял её с собой в плавание, причём никто из его пиратов не подозревал о женской сущности Энн. Во время одного из походов при захвате очередного корабля пираты получили неожиданный отпор. Какой-то молодой человек, явно имевший военный опыт, отчаянно защищался, не желая сдаваться в плен. Удивлённые такой яростью, пираты с уважением предложили ему стать одним из них. Миловидный англичанин согласился. Вскоре Энн без памяти влюбилась в него. Каково же было её удивление, когда объект её обожания объяснил ей, что произошла осечка: он сам женщина, скрывающаяся под мужским платьем, и зовут «его» Мэри Рид.

Её история в изложении Дефо ещё более невероятна. Она родилась в Англии около 1685 года. Мать Мэри чуть ли не с рождения выдавала дочь за мальчика – таким образом она выманивала финансовую помощь у родственников своего покойного мужа. В пятнадцать лет девушка-юноша под именем Вилли подалась в солдаты. Сперва в пехоту, затем в кавалерию, повсюду демонстрируя завидное мужество и совершая многочисленные подвиги. Но женское сердце даёт о себе знать даже под кавалерийским мундиром: во время службы во Фландрии Мэри влюбилась в сержанта, открылась ему и на радость всему полку состоялась шумная свадьба. Молодожёны купили в городе Бреда таверну «Три подковы». Но муж Мэри вскоре умер, дела пошли неважно, и она, достав из чулана камзол и штаны, нанялась матросом на голландский корабль, отходивший в Вест-Индию. Недалеко от места назначения корабль захватили английские пираты. Ограбленных голландцев отпустили, а единственного «англичанина» оставили у себя. Никому и в голову не пришло признать в пленнике женщину. Мэри удалось добраться до острова Нью-Провиденс на Багамах. Пожив там несколько месяцев, она опять нанялась на судно и вскоре «познакомилась» с Джеком Рэкхэмом и Энн Бонни. Женская дружба, которой капитан Рэкхэм не препятствовал, оказалась на удивление крепкой. Мэри очень тосковала по подруге, когда капитан отправил Энн рожать на Кубу, – ему не хотелось, чтобы команда сошла с ума от известия, что один из матросов вдруг стал матерью. Но ребёнок родился мёртвым, и Энн вернулась на шлюп. Обе женщины наравне с остальными пиратами переносили все тяготы и лишения их нелёгкой службы, участвовали в абордажах, делили добычу. А когда подошёл конец извилистой пиратской верёвочке, наравне с остальными пошли под суд. И только тут их спасла от петли их женская сущность…

Через несколько месяцев Мэри Рид заболела в тюрьме лихорадкой и умерла. По поводу дальнейшей судьбы Энн Бонни существует несколько версий. Согласно одной из них, она скончалась в тюрьме при родах. Согласно другой – выбравшись на свободу, вновь связалась с пиратами и погибла при очередном абордаже. Хочется верить в самый счастливый из вариантов: Энн Бонни выкупил из тюрьмы её состоятельный папаша. После отсидки она всё-таки взялась за ум, вышла замуж за некоего Джозефа Бурлея, родила ему кучу детей и умерла в 1782 году, окружённая обширным семейством.

Образы роковых красавиц, стоящих на качающейся палубе с пистолетами за поясом и абордажной саблей на боку, вот уже почти триста лет волнуют мужчин во всех концах света. Сегодня трудно сказать, выдумал ли Дефо все романтические подробности их биографий или опирался на какие-то не дошедшие до наших дней документы, но в любом случае литературный талант автора «Робинзона Крузо» сыграл в уже посмертной славе Бонни и Рид огромную роль. Со страниц его двухтомника об истории пиратства сошли уже не две женщины из плоти и крови, а две литературные героини, которые и сегодня активно действуют на страницах приключенческих и исторических романов, в фильмах и сериалах, комиксах и компьютерных играх.

Большинство россиян, которые слышали о графе Сен-Жермене, знают о нём из пушкинской «Пиковой дамы». Именно этот таинственный персонаж открыл графине секрет трёх счастливых карт: «…о графе Сен-Жермене… рассказывают так много чудесного… Он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая. Над ним смеялись как над шарлатаном, а Казанова в своих «Записках» говорит, что он был шпион; впрочем, Сен-Жермен, несмотря на свою таинственность, имел очень почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный». Интригующая аттестация, не правда ли?

Маг, розенкрейцер, шпион или красильщик?

Кем на самом деле был этот необыкновенный персонаж, до сих пор доподлинно неизвестно. По Европе ходили слухи, что он то ли португальский еврей, то ли внебрачный сын испанской королевы, то ли незаконный отпрыск Ференца II Ракоци, венгерского князя, поднявшего неудачный мятеж против австрийцев. Под конец жизни, разоткровенничавшись со своим последним покровителем ландграфом Карлом Гессенским, Сен-Жермен рассказал, что ему 88 лет, то есть родился он примерно в 1695 году, и он действительно появился на свет в результате связи Ракоци с супругой тосканского герцога Джованно Гасто Медичи. «Совсем ещё ребёнком отдан он был на попечение в дом последнего герцога де Медичи, который обожал младенца и укладывал его на ночь в своей опочивальне, – записывал по горячим следам ландграф. – Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата оказались подданными императора Карла VI и получили по титулу, называясь отныне Санкт-Карлом и Санкт-Элизабетом, то решил наречь себя Sanctus Germano, то есть Святым Братом. Я, конечно же, не обладаю достаточными сведениями, чтобы доказать его высокое происхождение, однако о могущественном покровительстве герцога де Медичи, оказанном Сен-Жермену, я премного осведомлён из другого источника».