Уильям Миллер - На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Другим фактором, способствующим модернизации Черногории, стали эмигранты, вернувшиеся домой из Соединенных Штатов. Это стало сравнительно новой особенностью социальной жизни этой страны, ибо до недавнего времени ее сыновья эмигрировали в другие страны Ближнего Востока. Было подсчитано, что в Америке проживало в то время около 30 тысяч черногорцев. Из-за этого страна лишилась большого числа молодых людей, к великому огорчению девушек, которые не могли найти себе мужей.

Возвращаясь домой, эмигранты, подобно тем интеллектуалам, которых правительство посылало учиться за границу, выражали свое недовольство условиями жизни в Черногории. Для маленького бедного государства было также очень рискованно допускать иностранцев, принадлежащих в основном к одному народу, к руководству крупными коммерческими предприятиями. Черногория когда-то была под влиянием Италии. Итальянцы держали в своих руках монополию на производство табака; они осуществляли навигацию на озере Скутари (Шкодер) под черногорским флагом; они контролировали станцию Маркони (радиостанцию) в гавани Антивари (Бара). Поэтому нет ничего удивительного в том, что эта система иностранных концессий, неизбежная в стране, где не было крупных капиталов, заставляла некоторых людей заявлять: «Черногория для черногорцев!»

Но несмотря на все эти недостатки, в стране имелись и свои достижения. С 1906 года в Черногории стала действовать своя монетная система; ее основой сделалась серебряная монета, название которой – перпер – отдавало Средневековьем. Был также основан Национальный банк. В 1908 году началось строительство железной дороги, которая шла до Вирбазара на озере Скутари (Шкодер), имелась гавань в Антивари (Баре); из столицы в Котор и Подгорицу совершались регулярные рейсы автомобилей; телефоны позволили министерствам рассылать указы из новых офисов, куда они перебрались из старых «бильярдных», а столица, еще совсем недавно напоминавшая деревню, выросла в размерах и получила электрическое освещение. Офицеры, облаченные в хаки, олицетворяли собой, среди гигантов, красующихся в великолепных национальных костюмах, новый этап в истории страны, в который она – худо ли, бедно – вступила бесповоротно.

В Румынии в течение четверти века, последовавшего за присоединением к Тройственному союзу, наблюдался период мирного развития, которое время от времени нарушалось политическими беспорядками и серьезными народными выступлениями.

В 1906 году, в ознаменование сороковой годовщины приезда в Румынию монарха, была устроена юбилейная выставка, которая помогла посетителям сравнить прошлое с настоящим. Они увидели, что Румыния в течение жизни одного поколения приобрела все признаки цивилизованной страны. Там, где в год приезда монарха ходил всего один поезд, появилась дорожная сеть протяженностью около 3200 км. Скалы в русле Дуная в районе Железных Ворот были взорваны, а через реку в Чернаводэ был перекинут мост, соединивший гавань Констанца в недавно присоединенной Добрудже с остальной частью королевства. Это позволило развивать хозяйство заброшенной Добруджи и превратило Румынию в своего рода «мост», соединивший Берлин со Стамбулом.

Кредит правительства был таков, что оно могло занимать деньги под 4 процента; добыча нефти в больших объемах позволила изменить чисто сельскохозяйственный характер экономики. Обладая населением примерно в шесть – семь миллионов, Румыния стала самой крупной по этому показателю среди балканских государств. К тому же оно было и самым оседлым. Тем не менее 80 процентов этого населения проживало в деревнях и зарабатывало себе на жизнь сельскохозяйственным трудом; при этом почти половина всех земельных угодий принадлежала сравнительно небольшому числу крупных землевладельцев, которые частенько отдавали свою собственность арендаторам, в основном еврейским богачам.

Крестьянин в тех случаях, когда рента повышалась, вынужден был брать деньги взаймы у ростовщиков под большие проценты или наниматься в батраки, оплачивая аренду земли своим трудом. Таким образом, он становился либо должником, либо крепостным, если ему не повезло быть мелким собственником земли. Но даже в этом случае его участь была тяжелой, ибо из-за своего невежества или физической слабости прокормить большую семью со своего маленького участка он не мог.

Даже после второго пересмотра конституции, проведенного в 1884 году по инициативе Братиану, крестьяне не получили права избираться в парламент (за редким исключением), в то время как либералы, консерваторы, и молодые консерваторы, или юнимисты, нередко тратили время в парламенте на пустые дебаты. Названия этих партий были лишь партийными ярлыками, а люди, входившие в них, не имели никаких принципов. Поэтому крестьяне стали жертвами бойких на язык агитаторов, которых бесплатные школы научили красиво болтать. Результатом этого стали мощные крестьянские восстания 1888 и 1907 годов – последнее можно назвать румынской «Жакерией». В ней погибло много людей и было уничтожено немало сельскохозяйственных машин.

Естественным следствием этого аграрного движения стала антисемитская агитация, которая очень сильно осложнила первые десятилетия существования Румынии. В 1897 году в Румынии произошли антисемитские бунты, а в 1902 году Соединенные Штаты отправили странам, подписавшим Берлинский договор, ноту по поводу преследований евреев в Румынии и их последующего массового бегства из страны, что было прямым нарушением 44-й статьи этого знаменитого договора. Тем не менее в ответ на нее правительство не предприняло никаких мер. В связи с этим румынский посол в Лондоне не был приглашен на банкет в Гилдхолле. Румыны же ответили, что почти все страны, подписавшие этот договор, нарушали какие-либо статьи этого документа.

Внешняя политика полностью находилась под контролем короля и потому была прогерманской, а иногда – протурецкой. После визита австрийского императора в Бухарест в 1896 году, а также открытия расчищенного фарватера Дуная в районе Железных Ворот в присутствии суверенов трех дунайских стран связь со странами Центральной Европы, начатая Братиану и Бисмарком, стала еще теснее. Военное соглашение связало судьбу румынской армии, имевшей 200 тысяч бойцов, с армией Австро-Венгрии – на определенных условиях. Однажды Румыния, по просьбе Германии, мобилизовала свою армию, чтобы спасти Турцию в тот момент, когда ее азиатские провинции могли остаться совсем без войск. Укрепления, сооруженные в столице бельгийским генералом Бриальмоном, усилили барьер, который создала Румыния, чтобы преградить русской армии путь на Константинополь.

Однако дружба с Австро-Венгрией заставила Румынию заинтересоваться македонским вопросом, ударив тем самым по самому больному месту еще одного неславянского христианского государства на Ближнем Востоке – Греции. Отказавшись, хотя бы на время, от идеи освободить «неосвобожденных» румын, Австро-Венгрия бросила взгляд на давно уже забытых валахов Македонии и Эпира. Жителей этих мест румыны считали румынами, а греки – греками. Когда эта пропаганда ослабела, романские и греческий народы полуострова снова стали братьями; правительства двух стран заключили коммерческую конвенцию, а их руководители встретились. В 1901 году студенты Бухареста посетили Афины. Но греческо-румынский медовый месяц закончился в 1905 году, когда румынский совет министров получил от Порты известие о том, что Турция признала валахов отдельной национальностью, с правом проводить церковные службы на своем языке. В Румынии начались антигреческие выступления, а дипломатические отношения между двумя странами, уже прерывавшиеся с 1892 по 1896 год из-за того, что румынские суды признали наследство братьев Заппас, основавших в Афинах Заппион, незаконным, снова были разорваны на несколько лет.