Александр Бушков - Копья и пулеметы [litres]

Законопроект, естественно, был провален. Не счесть случаев, когда англичане притягивали бога в союзники в оправдание своих зверств и колониальных захватов (опять-таки в отличие от других колониальных держав, пусть иногда и страдавших той же неприличной хворью, но в неизмеримо легкой форме). Что же, и на пряжках нацистских солдат было вытиснено: «С нами бог». Впрочем, как мы увидим из следующей книги, среди духовных отцов нацистов числятся и английские учителя…

Так называется давний рассказ французского фантаста Жерара Клейна. В определенный момент будущее его героя разделяется на две совершенно разные линии, причем качественно разные. В одной он – преуспевающий благополучный писатель, автор бестселлеров, муж кинозвезды, в другой попадает в авиакатастрофу и если не гибнет (финал прописан нечетко), то безусловно попадает в какие-то жуткие беды, ничего общего не имеющие с благополучием «двойника». «Развилка» возникнет в зависимости от того, сядет или не сядет герой на конкретный авиарейс.

В современной литературе такие «исторические развилки» (а они возникали не раз) давно уже принято называть виртуальностями и исследовать возможные варианты несостоявшегося будущего (в том числе и в достаточно серьезных исторических книгах (Арнольд Тойнби, наш Натан Эйдельман).

Так вот, в ноябре 1862 г. возникли серьезнейшие шансы на появление именно такой виртуальности, способной направить, без преувеличений, всю мировую историю по совершенно другому пути, не похожему на тот, который она прошла в реальности. И сорвало ее одно-единственное письмо смертельно больного человека, супруга королевы Виктории…

Но давайте по порядку.

В США громыхала Гражданская война. Собственно, на данном историческом отрезке никаких США не существовало, разве что в урезанном виде, именовавшемся Севером. Во время последних президентских выборов за Линкольна не голосовала ни одна живая душа – там, объявив о своей независимости, создали свою республику (Конфедерацию) и выбрали своего президента. Республику официально признали Франция, Пруссия и Австрия, Англия же осторожничала, делала хитроумные политические реверансы, хотя сама королева Виктория иначе как «головорезами» северян не называла. В этом с ней были полностью солидарны премьер-министр лорд Пальмерстон и министр иностранных дел лорд Рассел. Но эмоции эмоциями, а политика политикой… Англия ограничилась тем, что признала Конфедерацию «воюющей стороной». Втихомолку позволила на своих верфях построить парочку быстроходных рейдеров, которые потом, вооружившись за пределами Англии, действовали против северян. Ну и в больших количествах закупала южный хлопок, сырье для своей развитой текстильной промышленности. И приняла «Декларацию о нейтралитете».

Двое неофициальных посланников Конфедерации плыли в Англию на английском кораблике «Трент». Его в нейтральных водах заставил остановиться северный военный корабль, захватил обоих южан и увез на Север.

Шум поднялся страшный, Великая Британия взревела некормленым медведем. Согласно морскому праву, это было со стороны американцев самое натуральное пиратство, да вдобавок оскорбление британскому военно-морскому флагу – «Трент» был невооруженным почтовым суденышком, но числился в составе военно-морского флота…

Вообще-то до того и сама Британия, как-то восхитительно пренебрегая морским правом, устраивала против американцев совершенно такие же акции. В 1780 г. английский военный корабль остановил в международных водах американское гражданское судно и арестовал плывшего в Голландию официального американского посла (войны между двумя странами тогда не было), 1811 г. – снова в международных водах и снова в мирное время английский военный фрегат остановил гражданский американский бриг и снял с него матроса (как заявили англичане, британского подданного и дезертира королевского флота). На сей раз развязка получилась отнюдь не мирной: на помощь своим подошел американский корабль, между ним и британцем произошла сорокапятиминутная артиллерийская дуэль, после чего корабли разошлись без особых повреждений, но с немалым числом убитых и раненых у обоих.

Что бы там ни случалось раньше, в данном конкретном случае с точки зрения беспристрастного морского права случилась вещь редчайшая: англичане, давние мастера и виртуозы морского разбоя, оказались безвинной жертвой пиратства. Те два случая, о которых я только что упоминал, прошли для англичан безнаказанными – на весах международной политики молодая заокеанская республика весила неизмеримо меньше Англии, и никто из-за таких «пустяков» напрягаться за нее не стал – я имею в виду сильные европейские державы. Но теперь Англия спускать это на тормозах не собиралась, наоборот. Очень уж лакомый подвернулся повод для войны…

Англия ревела – Джон Буль был уязвлен до невозможности. В первых рядах «партии войны» моментально оказались текстильные фабриканты, производившие ткань из южного хлопка, и их многотысячные «рабочие коллективы». Ну а следом валили те, у кого были другие причины не любить американцев. Восемь тысяч отборной пехоты было срочно переброшено в Канаду. Британский флот привели в полную боевую готовность. Лорд Рассел отправил в Вашингтон резкую дипломатическую ноту, скорее ультиматум: требовал освободить обоих южан, заплатить штраф за пиратство и дать официальные объяснения, действовал ли капитан американского корабля по своей инициативе или выполнял приказ начальства? Если хотя бы одно требование не будет выполнено, Англия отзовет своего посла из Вашингтона…

Это был, по сути, ультиматум, составленный на дипломатическом языке так, что вместо «отзыв посла» следовало читать «война», что в Вашингтоне прекрасно понимали. И самые здравомыслящие во главе с Линкольном четко осознавали, что в этой войне у них нет никаких шансов. Север оказывался в клещах: с севера – отборные английские войска, с юга – конфедераты (по боевым качествам и те и другие, если смотреть правде в глаза, превосходили воинство Линкольна. Следовало ждать и английского удара с моря – а по сравнению с английским флотом американский не смотрелся вообще. К тому же в Мексике находились тогда французские войска, которые в силу тогдашних политических хитросплетений (которые здесь нет нужды описывать) непременно пришли бы на помощь англичанам и южанам, благо идти было недалеко…

Перетрусивший американский посол в Лондоне Адамс принялся уверять британских дипломатов (еще не получив инструкций от своего правительства): он совершенно уверен, что американский капитан действовал на свой страх и риск, от дурной удали, а командование ему ничего такого не поручало.