Александр Бушков - Копья и пулеметы [litres]

В 1868 г. пришел черед Самарканда (русские потери – два человека убитыми, потери противника – на порядки больше). Англичане прислали ноту протеста, но протестовали довольно вяло. И их газеты поругивали действия русских довольно вяло, не было ничего похожего на мощную волну откровенной русофобии, не раз поднимавшуюся прежде. Современные отечественные авторы усматривают несколько причин. Во-первых, времена стояли другие, и англичане прекрасно понимали: и к большой войне с Россией не готовы, и коалицию, как это было в Восточную войну, не сколотить. Во-вторых, для англичан предпочтительнее было все же иметь соседом Российскую империю, нежели живущие в Средневековье державочки. В-третьих, управляемая русскими Средняя Азия открывала новые рынки сбыта для английских товаров.

Видя эту вялость, русские не особенно и церемонились. Русский посол в Лондоне барон Брунов, англофил и западник, принялся было слать в Петербург панические депеши: дескать, «сама» Англия недовольна действиями русских в Средней Азии. Однако военный министр генерал-фельдмаршал Милютин, крепкий государственник, написал в Министерство иностранных дел: «Не надобно просить извинения перед английскими министрами за всякое наше движение вперед. Они не церемонятся перед нами, завоевывая целые царства, занимая чужие города и острова, и мы не спрашиваем у них, зачем они делают это».

И русское «движение вперед» продолжалось. О действиях генералов Скобелева, Кауфмана, Троцкого и Николая Александровича Веревкина (специально называю по имени-отчеству, потому что был и другой генерал Веревкин, Владимир Николаевич, участник обороны Севастополя и русско-турецкой войны) и без меня написано много, поэтому буду краток. В конце концов русские заняли и оба ханства, и эмират – что характерно, всякий раз при ничтожных потерях в собственных рядах и серьезных – у противника.

И сегодня находятся отечественные либералы (которых многие именуют и погрубее, как, сами знаете), объявляющие это «чисто колониальными захватами». С такой точкой зрения следует решительно не согласиться. Даже не потому, что в те времена колонии захватывали все, кто имел к тому малейшую возможность, даже крохотные Бельгия с Голландией, так что Россия всего-навсего следовала общепринятым правилам. Следовало бы вспомнить: взяв Хиву, наши войска освободили 10 000 русских рабов (из которых многие угодили в рабство еще детьми) и 40 000 персидских, которых, конечно, к их превеликой радости, отпустили на родину. Но главное: в занятых русскими ханствах и эмирате не было и тени тех зверств и грабежей, которые творили в своих владениях другие колониальные державы, и в первую очередь – Англия.

Кокандский хан своего трона лишился. На месте его ханства была образована Ферганская область. А вот эмир Бухарский и хан Хивинский свои престолы сохранили. Номинально числились независимыми – хотя, конечно, стали русскими вассалами. Однако их лишили только армий и права на самостоятельную внешнеполитическую деятельность, а во внутренние дела русские не вмешивались совершенно. Там сохранились и внутреннее самоуправление, и система судопроизводства. Юридически бухарцы и хивинцы числились подданными не Российской империи, а своих прежних правителей. Правда, по первой же просьбе русские власти выдавали желающим российские паспорта. А желающих было немало: получив паспорт и, таким образом, став российским подданным, человек приобретал качественно иной статус. Полностью выходил из-под юрисдикции эмира или хана, переходя под российскую. А значит, и налогов платил меньше, и был избавлен от произвола местных чиновников, и не подлежал отныне шариатскому суду, чьи законы и приговоры были посуровее российских. Наконец, русские не только заводили хлопковые плантации и прокладывали железные дороги, но и развивали местную промышленность, чего англичане в Индии не делали умышленно.

Забегая вперед: когда в 1884 г. в российское подданство перешли туркмены и русские взяли стратегически важную крепость Мерв, Россия непосредственно стала граничить с Афганистаном. Как легко догадаться, англичане пришли в нешуточное возбуждение (как говорили в старину, в ажитацию). И подбили свою очередную марионетку на афганском престоле, эмира Абдурахмана, устроить серьезную пограничную провокацию.

Афганский отряд в три с половиной тысячи человек, вооруженный английскими пушками и винтовками, переправился на русский берег реки Кушки, напал на русский пограничный лагерь, занял небольшой оазис. В отряде были английские военные советники (некоторые источники считают, что их число достигало сотни) во главе с генералом Лэмсденом. Узнав об этом, Александр Третий отдал краткий приказ: «Выгнать и проучить как следует». 30 марта 1885 г. генерал Комаров с уступавшим по численности отрядом атаковал нарушителей границы. В русской армии служили пять братьев Комаровых. Заслуги некоторых больше, чем у пришедшего к Кушке Александра Виссарионовича, но и он был недурным воякой: три года воевал на Кавказе с Шамилем, без боя принудил Мерв сдаться.

Афганцами командовал не кто иной как Наиб-Салар, главнокомандующий войсками всей Гератской провинции, и потому имевший не простое знамя, а «большой бунчук». Комаров его атаковал, разбил наголову и обратил афганцев в бегство. Итоги сражения: у русских 9 убитых, 35 раненых и контуженных, у афганцев – примерно 500 убитых, гораздо больше раненых (в том числе и сам Наиб-Салар), 24 взяты в плен, Комарову достался афганский лагерь, где было взято восемь пушек, много пороха и свинца, «большой бунчук», два знамени, все значки сотен и 70 верблюдов.

Английская пресса на сей раз взвыла, требуя примерно наказать «зарвавшихся русских» и особенно Комарова, которого английские шакалы пера неведомо с какого перепугу называли «бесчеловечным». Британский посол явился в российский МИД и от имени своего правительства потребовал, чтобы русские официально извинились перед афганцами, как будто это русские вторглись на афганскую территорию, а не наоборот.

Александр Третий был мужиком крутым – где сядешь, там и слезешь. Извиняться и не подумал. Тогда англичане пошли на откровенный шантаж: сообщили русскому послу в Лондоне, что якобы британское правительство поручило военным разработать план кампании против России (чего и в помине не было). На депешу русского посла об этой угрозе император наложил резолюцию: «Нечего с ними разговаривать». Приказал привести в полную боевую готовность Балтийский флот (пусть и уступавший впятеро британскому) и сделать все, чтобы англичане как можно быстрее об этом узнали. А Комарова наградил золотой шпагой с бриллиантами – почетное оружие с надписью «За храбрость».