Джон Гай - Елизавета. Золотой век Англии

Не сумев убедить Бёрли, Уэнтуорт переключился на графа Эссекса и уже было привлек его внимание, действуя через доктора Томаса Моффета. Но беспечность последнего привела к тому, что некоторые документы Уэнтуорта попали не в те руки [885] SP 12/240, no. 21 (I); P. E. J. Hammer. The Polarisation of Elizabethan Politics: The Political Career of Robert Devereux, 2nd Earl of Essex, 1585–1597. Cambridge, 1999. P. 168; Neale. Peter Wentworth. P. 184; J. E. Neale. Elizabeth I and Her Parliaments. 2 vols.. London, 1969. II. P. 255; Kewes. The Puritan, the Jesuit and the Jacobean Succession // Doubtful and Dangerous. Doran and Kewes (ed.). P. 53. . Новость об этом застала Елизавету на пути из дворца Нонсач в Каудрей, имение виконта Монтегю. Не в состоянии поверить в то, что ее смерть и наследование короны стали «предметом разговоров сапожников и портных» (именно так сформулировала это она сама), разгневанная королева приказала арестовать Уэнтуорта и провести обыск в его доме. После допроса с пристрастием в Тайном совете его отправили на четыре месяца в тюрьму Гейтхаус, а затем под домашний арест [886] APC, XXI. P. 392–393; SP 12/240, no. 21 (I). .

Отсидев положенный срок и вновь оказавшись на свободе, неугомонный Уэнтуорт стал искать поддержки в палате общин, намереваясь-таки официально поднять ненавистный для королевы вопрос. В феврале 1593 года, через три дня с начала работы парламента он созвал тайное совещание, на котором с коллегами-пуританами обсуждал возможность организовать открытое обсуждение вопроса о престолонаследовании. В ужасе от такой наглости, Елизавета отправила его в Тауэр, где он, несмотря на попытки Бёрли освободить его под залог, и провел остаток жизни [887] HMC, Hatfield MSS, VII, P. 284, 286, 303; Neale. Peter Wentworth. P. 186–197; Neale. Elizabeth I and Her Parliaments. II. P. 256–262; Kewes. The Puritan, the Jesuit and the Jacobean Succession // Doubtful and Dangerous. Doran and Kewes (ed.). P. 54–57. .

Даже в таких отдаленных местах, как Венеция, знали о том, что Елизавета часто болела [888] SP 101/95, fos. 121–122. . В 1594 году ходили упорные слухи о том, что она смертельно больна или даже уже мертва, из-за чего три четверти придворных и чиновников живо обсуждали вопрос о наследнике. На шумном мясном рынке близ церкви Святого Николая Бойни, что к западу от собора Святого Павла, уже ходили слухи, что тело почившей королевы посреди ночи вынесли из покоев и на лодках отправили в Гринвич для тайного захоронения [889] SP 12/247, no. 50; J. Stow. A Survey of the Cities of London and Westminster. 2 vols. London, 1720. I, P. 75; R. B. Manning. The Prosecution of Sir Michael Blount, Lieutenant of the Tower of London, 1595 // BIHR, 57. 1984. P. 216. .

Неизлечимая бессонница вкупе с мигренью, тяжелая депрессия и резкие скачки настроения определяли состояние Елизаветы в тот период, но помимо этого она еще переносила частые респираторные инфекции, страдала от проблем с желудком, с глазами и с зубами — не секрет, что королева употребляла очень много сахара [890] SP 78/32, fo. 393v; SP 78/36, fos. 10, 96; Annals of the Reformation. J. Strype (ed.). 4 vols. London, 1824. IV. P. 331–332. . Еще не достигнув шестидесяти одного года, она уже имела бледное лицо, все испещренное морщинами, неизбежными спутниками старения. Свои следы оставляла и привычка ежедневно наносить на лицо тонны косметики.

Шея и щеки были в морщинах, зубы пожелтели, а на голове почти не осталось своих волос. Как и Мария Стюарт, Елизавета с тридцати лет использовала шиньоны, позже — парики. Чтобы скрыть морщины на шее, она носила высокий накрахмаленный батистовый воротник или сложные жемчужные ожерелья и украшенные драгоценными камнями золотые колье. Для того же, чтобы спрятать зубы, она иногда даже помещала себе в рот шелковый надушенный платок. Также, желая казаться выше ростом и следуя итальянской моде, королева заказала своему сапожнику Питеру Джонсону первые (во всяком случае, зафиксированные в исторических документах) туфли на высоком каблуке, который предположительно был сделан из дерева [891] Paul Hentzner s Travels in England during the Reign of Queen Elizabeth. H. Walpole (ed.). London, 1797. P. 34–35; England as Seen by Foreigners in the Days of Elizabeth and James the First. W. B. Rye (ed.). London, 1865. P. 104–105; J. Arnold. Queen Elizabeth s Wardrobe Unlock d. Leeds, 1988. P. 214–215, 223–226; F. Moryson. An itinerary written by Fynes Moryson Gent. First in the Latine tongue, and then translated by him into English. London, 1617. Pt. III, iv, 1. P. 172. .

Знаменитый цвет кожи оттенка слоновой кости достигался тем, что три раза в неделю служанки омывали ей лицо специальной жидкостью из яичного белка, раствора квасцов, борной соли, камфорного масла, лимонного сока, семян и экстракта опийного мака, смешанных в родниковой воде. Мази, поддерживающие миф о первозданной свежести ее кожи, содержали белила, уксус, скипидар и ртуть. Губам и щекам придавали красный цвет с помощью кошенили или вермильона. Некоторые из этих добавок были ядовиты и едки: так, в белилах чаще всего содержался свинец, в состав вермильона входила ртуть. Некоторые виды квасцов сильно раздражали кожу и слизистую оболочку. Используемые в течение многих лет, все эти вещества были причиной аллергических реакций, кожных заболеваний, проблем с памятью и нарушений сенсорного восприятия [892] Cosmeticks or, the beautifying part of physick. By which all deformities of nature in men and women are corrected [based on the writings of Johann Wecker (1528–1586)]. London, 1660. P. 17–25, 27–30, 53–55, 92–93; A. Whitelock. Elizabeth s Bedfellows: An Intimate History of the Queen s Court. London, 2013. P. 24–25, 190–191; A. Riehl. The Face of Queenship: Early Modern Representations of Elizabeth I. New York, 2010. P. 57–58. .

Старела королева, не молодел и Бёрли. В 1589 году умерла его любимая жена Милдред, с которой он прожил душа в душу более сорока лет, и здоровье престарелого советника было безвозвратно подорвано. Ему должно было вот-вот исполниться семьдесят пять лет, и сторонники графа Эссекса уже посмеивались у него за спиной. Его руки и ноги ныли от артрита. Иногда мучения были столь невыносимыми, что Бёрли буквально кричал от боли [893] Collins, I. P. 357–358. . Он уже с трудом работал — руки тряслись, а нормально видеть он мог только с помощью очков. Ум его сохранял остроту, однако тело требовало постоянного отдыха [894] Wright, II. P. 440–444. . «Боли мои столь сильны, что ночами я почти не сплю, — жаловался он сыну Роберту. — Вскоре я не смогу читать то, что написал, ибо не могу склонить головы к бумаге» [895] CSPD, 1595–1597. P. 114; SP 12/254, no. 26. .

Слабели и его помощники. Сэр Томас Хинедж, которого королева, несмотря на его больные почки, назначила канцлером герцогства Ланкастерского, выглядел откровенно плохо, а через полтора года после назначения слег от инсульта [896] Hammer. Polarisation of Elizabethan Politics. P. 355. . Лорд Хансдон, старший из здравствующих родственников королевы, тоже мучился от артрита. При этом он отважно продолжал исполнять обязанности лорд-камергера. Впрочем, весь старый уклад трещал по всем швам.

Ответом Елизаветы на вести из Шотландии о рождении наследника стало гробовое молчание. Яков, естественно, попросил ее стать младенцу крестной, а самого младенца назвал в честь отца и деда Елизаветы — Генрихом, чем еще раз подтвердил свое намерение стать ее преемником на английском престоле. Тем не менее на официальное приглашение королева ответить не соизволила [897] W. Fowler. A True Reportarie of the Most Triumphant, and Royal Accomplishment of the Baptisme of the Most Excellent, Right High, and Mightie Prince, Frederik Henry. Edinburgh, 1594. sig. A3. . Продолжая злиться на его неспособность обуздать Хантли, она решила не нарушать своего распорядка ради поездки в Шотландию на крестины. Не сообщила она и имя того, кто будет присутствовать на мероприятии вместо нее.