Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Збараж гудел. Гетманский полк возвращался домой в Чигирин, но в покоях дворца на втором ярусе никто никуда не спешил. На огромном круглом столе лежали два больших ларца с главными бумагами и клейнодами Гетманщины, а вдоль стен рядами стояли кованые бочонки и сундуки, доверху набитые золотом. Пятнадцать рыцарей тихо говорили о государственной тайне, которую им предстояло пронести через века.

Все было предусмотрено и решено. Лучшие воины Тайной стражи Богдана Хмельницкого не только великолепно умели владеть саблями и мушкетами, но и мастерски могли сбить с панталыку, забить памороки и пошить в дурни всех многочисленных охотников до чужой государственности, не забывая, когда нужно, давать им доброго прочухана.

Богдан Великий встал и молча по очереди обнял своих воинов, которые должны были сохранить секреты и сокровища Украины для ее будущих поколений.

Через минуту в замковом дворе все пришло в движение.

Сильно мешал капюшон, и бурсак сбросил его на промерзший пол вместе с плащом. Этого не может быть, но он все-таки нашел реликвии Богдана Хмельницкого! Ларец с бумагами и сундучок с булавой и знаменем Запорожского Войска стояли между двух дубовых бочонков, и на сундучке спокойно лежала чуть выдвинутая из ножен сабля великого гетмана. В холодном как смерть булате красиво отражался огонь свечей во вдруг задрожавших руках школяра.

Бурсак аккуратно поставил подсвечник на пол и с трудом улыбнулся непослушными губами. Голова шла обертом, но он совершенно отчетливо понимал, что ни за что не вынесет эти сокровища Гетманщины наверх в замковый двор. Для нынешних панов gdzie dobrze — tam ojczyzna. Эти сокровища не для вас, ловите блазня, панята!

Внезапно камин ярко вспыхнул, воздух в зале задрожал, из огня вырвались языки пламени и стали хватать сидевших вокруг стола людей за горло. Это были уже не языки, а длиннющие корни деревьев, все в мокрой земле, тут же обвивавшиеся вокруг могучих шей мертвыми кольцами.

Депутаты разом захрипели, и перед их меркнувшими взорами из ниоткуда вдруг возник огромный и страшный призрак.

— Поднимите мне веки! — загремело чудовище.

А потом все стало черно.

В замке призраков было больше, чем людей, и это очень обрадовало Максима. Привидения всегда появляются там, где спрятаны сокровища, а значит, он приехал туда, куда нужно.

Историк перевел дух, мысленно перекрестился, с усилием отворил кованую неподъемную дверь и протиснулся внутрь. В глубину подземелья вели широкие каменные ступени, терявшиеся в густеющей темноте. Отчаянный искатель приключений улыбнулся от предчувствия удачи и сделал первый шаг вниз, понимая, что второго такого шанса у него уже не будет никогда.

Ура! Максим ехал наконец на Подол, где совсем недавно появился Музей гетманства Украины. Делу время, но и потехе час, хотя какая же это потеха, если она уже много веков привлекает к себе внимание людей в разных странах. Он был абсолютно уверен, что считавшийся утраченным знаменитый договор Украины и Москвы не исчез, и всегда искал его при любой возможности, которую давала ему работа писателя и историка.

В марте 1654 года, через два месяца после судьбоносной Переяславской Рады, создатель Украины, гениальный гетман подписал с царем Алексеем Михайловичем договор о включении тонувшей в крови Гетманщины в состав Московского царства, названный историками «Статьи Богдана Хмельницкого». Гибнувшая в бесконечных польско-татарских войнах молодая Казацкая страна стала важнейшей частью огромного государства на не дошедших до нашего времени условиях, и Максим хотел выяснить их во что бы то ни стало.

Считалось, что украинский оригинал Статей Богдана Великого в 1706 году сгорел в страшном пожаре Киево-Печерского монастыря. Второй, московский экземпляр, сохранился только в поздней копии, над текстом которой по приказу начальства от души порезвились бесхребетные дьяки, изменившие его до полного изумления. Боярская Москва до Петра Великого не раз действовала в международной политике грязными руками, не моя их годами и десятилетиями.

Последователи лживой государственной политики слева и справа от Днепра с успехом резвились и в третьем тысячелетии. Максима всегда раздражало, когда депутаты Самой Верхней Рады с криком рассуждали о том, что говорить «на Украине», а не «в Украине» — это почти государственная измена, и в результате топили все государственные дела в громкой перебранке. Есть много способов прославить свою страну совсем не борьбой с безответными предлогами, которая похожа на детскую возню с куличиками в песочнице. Эти способы требуют ума, знаний и непрестанного труда на благо своей родины, но в них нет места никчемному ору. Лепить куличики намного проще, кто бы спорил. Как говорил Богдан Хмельницкий, дурень и в Киеве ум не купит.

Московский историк Максим Дружченко уже много лет занимался восстановлением родословных обращавшихся к нему добрых людей. Написав после окончания Историко-архивного института «Историю Крыма» и «Монашеские ордена», которые попали не только в списки бестселлеров, но и к пиратам и посредникам, весело говорившим, что «на наш век дружченков хватит», Максим понял, что прожить писательским трудом под контролем жуликов нельзя, но сильно расстраиваться не стал. Или Волга с Днепром, или Рейн с Потомаком. Кому что нравится — тот тем и давится, дело житейское.

В огромной стране, недавно распавшейся на национальные республики, несмотря ни на что жили и работали десятки миллионов людей, интересовавшихся своими предками, знания о которых в советское время ограничивались именами дедов, а в лучшем случае — прадедов. Благодаря гению Петра Великого, создавшего архивную службу Российской империи, любой из ныне живущих в ней людей мог документально проследить историю своего рода за триста лет, и даже немного глубже. Страна, к сожалению, называлась уже не империя, а федерация, и время не пощадило некоторые хранилища, но рукописи, как известно, не горят, как бы этого некоторым гражданам ни хотелось.

Максим доводил свои генеалогические расследования не только до времени царя Алексея Михайловича, но и до эпохи первого государя всея Руси Ивана Третьего, а дважды добирался до Рюрика и его безумно далекого IX века, чем очень гордился. Он объездил Россию, с ее бесконечной Сибирью и Дальним Востоком, Украину, Беларусь, Прибалтику и Среднюю Азию, побывал в сотнях городов, местечек и деревень. Институт, где учеба шла на изучении указов Петра и Екатерины Великих, дал Максиму отличную профессиональную подготовку, а работа в федеральных, а больше в областных архивах позволила узнать прошлое страны в удивительных подробностях.