Луи Буссенар - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Да ты послушай, что я говорю. Этот человек не австралиец. Он потерпел кораблекрушение, и его приютили дикари. Это было довольно давно. Он почти полностью одичал, но мне все-таки удалось кое-что узнать у него.

— Стало быть…

— Он был юнгой на «Беллоне»!

Пьер вскрикнул или, вернее, гаркнул что есть мочи:

— Юнгой на «Беллоне»?

— Да. У него на руке есть татуировка. Два слова. Вероятно, его имя и фамилия. Прочесть еще можно.

— Имя и фамилия! Это не…

— Жан Кербегель. Но что с тобою, боцман?

Пьер побледнел, как мертвец, и бросился к изумленному Кайпуну. Он схватил его за плечи и уставился прямо в лицо, словно собираясь проглотить. Взгляд старого боцмана упал на выжженную у Кайпуна повыше локтя татуировку.

— Тебя зовут Жан?.. Жан Кербегель?

— Да.

— Malar Doue! Malar Doue !..

— Malar Doue … — повторил Кайпун гортанным голосом, как будто это бретонское восклицание напомнило ему что-то знакомое.

— Но ведь это ты… сын Жанны… бедный мой юнга…

— Э!.. Э!..

— Помнишь море? Помнишь нашу старую Бретань? Помнишь скалы Ле-Конке?

Дикарь тупо молчал.

— Ну же, — продолжал Пьер, задыхаясь от волнения, — не может быть, чтоб ты этого не помнил… Неужели ты не помнишь свою мать Жанну?

— Мать? — переспросил дикарь.

— Да… Помнишь песню, которую она пела, убаюкивая тебя, когда твой отец, храбрый лоцман Кербегель, выходил на утлом челноке в море навстречу свирепым валам?

И Пьер сдавленным голосом запел бретонскую песню:

Кайпун задрожал. Он сделал чрезмерное усилие припомнить, как дальше, и подхватил полубессознательно:

И бедняга разрыдался, как женщина.

Встреча Пьера де Галя с человеком, задушившим двух негодяев. — После крушения парохода. — Странная встреча со скваттером. — Жилище супругов Делафуа. — Фрике с радостью узнает, что друг его Буало недалеко. — Военный совет. — Новые таинственные союзники. — Те, кого усыпляет шум и будит тишина. — Изумление Фрике и Андре. — Кража ручья и пропажа пещеры.

— Видя, что этот молодец пяти футов десяти дюймов ростом пятится на меня, я подумал: «Берегись, Пьер де Галь, а то он опрокинет тебя, как фрегат лодку». Я встал покрепче, как вкопанный, и встретил носом подходивший корабль. Я уперся в него руками и не пускаю, а он говорит мне как ни в чем не бывало по-французски: «Merci!» Это французское слово, сказанное бог весть где человеком, на которого напали четыре негодяя и который душил двух из них голыми руками, очень удивило меня.

— Представляю, — сказал Фрике, внимательно слушавший рассказ старого боцмана.

— «Рад стараться, земляк», — отвечаю я первое, что пришло в голову. «Вы француз?» — говорит он мне. А сам все крепче и крепче сжимает железными лапами двух пиратов, которые отчаянно хрипят. «Да, — отвечаю я, — рад стараться. А что француз — это верно, и притом бретонец». — «Ну, будьте так добры, разберитесь с двумя другими негодяями, а то им очень хочется меня зарезать. После мы с вами поговорим». Господин Андре, доктор и Мажесте все еще барахтались среди водорослей. Я пристал к берегу раньше их, воспользовавшись обломком лодки, на котором и приплыл. Видя, что незнакомец в опасности, я поспешил к нему на помощь.

— Вот что, старина, — перебил Фрике рассказчика, — ты рассказываешь очень хорошо, но остановись на минутку и дай мне разобраться. То, о чем ты теперь говоришь, произошло после столкновения пароходов. Мы тонули. Пока я барахтался в воде, вы нашли себе место в другой шлюпке.

— Так точно.

— Проплавав до утра, вы очутились недалеко от берега, и вас подхватило течением… Шлюпка налетела на скалы и, разумеется, разбилась. Сбежались прибрежные жители, но вместо того, чтобы оказать вам помощь, принялись вас грабить, будучи не прочь даже зарезать, в случае необходимости, как цыплят.

— Но цыплята оказались петухами, умеющими за себя постоять…

— Само собой. В ту минуту, когда ты выходил на берег, подбежал какой-то человек, видимо, намереваясь помочь вам. Негодяи, видя, что он не их поля ягода, кинулись на него. Но он мужественно встретил нападение. Встав к тебе спиною, схватил в каждую руку по грабителю, а ты в это время работал кулаками изо всех сил.

— Совершенно верно. В эту минуту он и сказал мне « merci ». Негодяи вынули ножи. Со мной был только гвоздь, которым чистят трубки. Для человека с пустыми руками и нож — опасное оружие. На берегу валялось много валунов. Я поднял один из них, выбрав поувесистее, завязал в платок, подбежал к грабителям и… раз, раз, направо-налево… Первый негодяй растянулся на земле с пробитым виском. «Славно! — подумал я. — Одного успокоил!» За ним пришла очередь второго, который увернулся раза два и тоже упал, обливаясь кровью. Между тем молодчик окончил свое дело. Два пирата почти задохнулись. Он отшвырнул их на камни и обернулся ко мне. Ну, как водится, протянул руки. Пожал как следует, крепко, сердечно. Я тоже.

И мы подружились. Взглянул я на его физиономию. Ничего, приятная. Глаза маленькие, голубые, быстрые. Бородка рыжеватая, причесанная, на лбу здоровенный рубец. Одет в синюю фланелевую куртку с медалью в петлице. Вижу, что парень хороший, и радуюсь, что встретился с товарищем, с такой же морской крысой, как сам.

— Понятно, — сказал Фрике.

— Возобновляем разговор. «Так вы бретонец?» — «Бретонец». — «А ваше имя?» — «Пьер де Галь». — «А я здешний скваттер, то есть скотовод, и зовут меня Даниель Делафуа. Я родом француз, был на военной службе». — «Очень приятно». Мы опять пожали друг другу руки, и мой новый знакомый продолжает: «А где же ваши товарищи? Я увидел вас с берега, когда вы барахтались в водорослях, и подумал: «Этим господам нужно будет переодеться и выпить глоток хорошего вина». Подумал я так и сразу же побежал к вам. Но и те негодяи вас тоже заметили. Хотели вас ограбить, подлецы, да нет, шалишь! Не таковские мы, не правда ли, земляк?» Между тем Мажесте, доктор и господин Андре выбрались, наконец, на берег. Они пыхтели, как тюлени, не в обиду будь им сказано. Наш новый друг говорит нам, не расспрашивая что и как: «Вот что, друзья мои. Вы потерпели крушение. Это скверно. Кто бы вы ни были, мне все равно. Я гоню в город стадо быков. Здесь у меня лошадей десять. Возьмите каждый по лошади, и я вас отвезу к себе». — «Но это вас, может быть, стеснит». — «Ну, вот еще. Поверьте, я предлагаю от души. Соглашайтесь. Не о чем разговаривать. Работники пригонят гурт без меня». — «А вы далеко живете?» — «Нет, в двух шагах. Дней шесть ходьбы, не более».

— В двух шагах и дней шесть ходьбы, — засмеялся Фрике. — Хороши же шаги у твоего скваттера.