Луи Буссенар - Избранные произведения. I том [Компиляция]

Когда опытный экземпляр подробно рассмотрели и мастерски сфотографировали, профессор зоологии приступил к вскрытию. Он обнаружил мягкий хрящеватый скелет, подобный скелету низших хрящевых рыб, с прекрасно сохранившейся хордой. Четыре конечности были выражены рудиментарными плавниками примитивных и наиболее низко стоящих рыб.

Странная вещь, сходство с низшими рыбами наблюдалось также в строении мозга и пищевого тракта. Казалось, природа, совершив большой рывок вперед, а именно, приспособив ceratodus forsterii к вдыханию воздуха, пожелала сохранить в строении этих древнейших предков человека некоторые анатомические особенности, свидетельствующие о вехах на пути их развития.

Промежуточный характер этого любопытного вида так ярко выражен, что некоторые зоологи в своих классификациях иногда относят их к амфибиям. Однако, по нашему разумению, это все же рыбы. Хотя черты двух видов в них так перемешаны, что вопрос становится сугубо терминологическим. Все зависит от того, кто что подразумевает под словами «амфибия» и «рыба».

По образу жизни двоякодышащие рыбы являются настоящими амфибиями. В течение тропической зимы, то есть во время сезона дождей, они плавают в воде и дышат жабрами. Во время засушливого летнего периода они закапываются в сухую глину и дышат легкими.

Пока зоолог с невероятной ловкостью препарировал подопытное животное, он не без изящества комментировал происходящее и по-профессорски давал пояснения. Господин Синтез одобрительно кивал головой, а обрадованный химик думал про себя:

«Наконец-то! Вот очень характерное животное, обитающее в болотах в глубине континента. Его-то никак не могло занести в бассейн приливом! Как я правильно поступил, когда держал язык за зубами и напрасно не встревожил Мэтра! Значит, все идет хорошо, и Великое Дело, пошатнувшись на миг, сейчас упрочилось как никогда!»

Долгожданный вид амфибий появился в тот момент, когда вечно настороженный, вечно озабоченный делами химик уже отчаялся его увидеть. Именно ему выпала честь их впервые обнаружить.

В одно прекрасное утро, расхаживая по коралловому кольцу вокруг купола и вглядываясь своим единственным глазом в тихие воды лагуны, Фармак заметил, что близ центральной скалы бурлят короткие маленькие волны. Химик сбегал на судно, схватил бинокль и немедленно вернулся на то же место.

Вообразите себе его радость, когда с помощью оптического прибора он сумел разглядеть морских черепашек, резвящихся в компании саламандр [1826] Саламандры — семейство хвостатых земноводных (около 45 видов), к которым относятся и упомянутые далее тритоны. и тритонов. Черепашки гонялись за ними, те же, отталкиваясь от ветвей мадрепоровых зарослей, запрыгивали на скалу и чувствовали себя там как в собственных владениях.

Вот они, первые поселенцы девственной земли, сотворенной господином Синтезом! Их было около пятидесяти особей, они разнились формами и внешним видом, но вели себя вполне непринужденно, весело, дружелюбно, как бы говоря: и море и земля достаточно велики, чтобы всем жить в мире.

Химик залюбовался представшей перед его глазами сценой, воображение унесло его в прадавние эпохи, когда амфибии были безусловными царями нашего мира. Но тут в тени, которую отбрасывало в море освещенное солнцем коралловое кольцо, появились отвратительные плоские, словно приплюснутые, морды ящеров, увеличенные линзами бинокля до немыслимых размеров. Короткие лапы, приземистые тела не мешали этим тварям двигаться с большой прытью… Длинные хвосты были продолжением бугорчатого позвоночного гребня и, казалось, служили рулями управления.

— Господи Боже! Если не ошибаюсь… крокодилы!

Это действительно были молодые крокодилы, чьи размеры соответствовали размерам других обитателей лагуны, а именно — они достигали сантиметров тридцати в длину, что ни в коей мере не уменьшало их свирепости…

Крокодилы заметили себе подобных и, подстрекаемые врожденным инстинктом, кинулись на них с такой злобой, как если бы единственным их предназначением было уничтожать. Черепахи, тритоны, саламандры, куда менее проворные и хуже приспособленные к передвижению по суше, пытались спастись бегством. Но бесполезно! Хищники, разинув пасти, наугад хватали свои жертвы, разрывали их на части и жадно пожирали.

Напрасно черепахи втягивали голову и лапы под панцирь. Пустая предосторожность… Лишь впоследствии окостеневший панцирь станет неприступной крепостью, а пока он являл собой просто хрящевидную пластину и обеспечивал животному лишь воображаемую защиту. Черепахи так и хрустели на зубах у крокодилов, которые хватали их по две и по три за раз, заглатывали, чуть ли не давясь. Нападающих был добрый десяток, и им хватило пяти минут, чтобы расправиться со всеми жертвами.

— Вот вам исчерпывающий пример естественного отбора! — вскричал потрясенный химик. — Настоящая сцена разрушения, какие часто должны были происходить на нашей планете в незапамятные времена… Крокодилы оказались единственными хозяевами положения! Надо признать, их строение более совершенно, так что эволюция ничего не потеряет. Тем не менее я был бы рад, если бы господин Синтез повидал этих бедных животных.

— Нет ничего проще, — раздался веселый голос за спиной Алексиса Фармака.

— А?! Что вы говорите? — опешил химик.

— Черт возьми, я услыхал ваш монолог и пожелание, которым он заканчивался, — продолжал зоолог, чьих шагов не расслышал ученый, поглощенный маленькой драмой, происшедшей на его глазах.

— Что за способ?

— Вскрыть одного из этих обжор.

— Как же его поймать?

— С помощью обыкновенного куска сала, крючка и двадцати пяти саженей бечевки.

— Прекрасная мысль!

— Первый подошедший из наших людей займется этим и доставит нам пойманную особь.

Прошло ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы разложить складную удочку да наживить приманку, и вот уже крокодил — жертва собственной ненасытной прожорливости — бьется со стальным крючком в горле.

Рыболов, волоча на удочке дрыгающегося хищника, подтащил его прямо к корабельной лаборатории и вручил конец бечевки Роже-Адамсу. Но амфибия сопротивлялась так яростно и энергично, что обуздать ее удалось, лишь поместив под стеклянный колпак, куда предварительно положили губку, смоченную хлороформом [1827] Хлороформ — органическое вещество, бесцветная летучая жидкость, применяется (путем вдыхания) для наркоза, а также для местного обезболивания в составе мазей, растираний. .

Вскоре, под действием сильного анестезирующего средства, животное перестало подпрыгивать и трепыхаться, поджав лапы, перевернулось на спину, и зоолог буквально располосовал его от горла до кончика хвоста. На свет Божий из желудочного кармана извлекли помятую, пожеванную, расплющенную морскую черепаху и двух саламандр, причем одна из них оказалась живой!