Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Некоторые из этих бунгало красивы и удобны, но в большинстве из них, однако, вам придется довольствоваться искореженной железной кроватью или плетеной лежанкой. И пусть вам всегда подадут здесь неизменную курицу с рисом, яйца и кофе, наслаждение от еды вы едва ли испытаете: курица обычно тощая, рис переварен, а яйца несвежие. И если у вас нет с собой припасов, то придется поголодать.

Впрочем, сами англичане, люди практичные и заботливо относящиеся к собственному комфорту, в такое положение никогда не попадают. Отправляясь за счет королевской казны даже в небольшие поездки, они берут с собой посуду, столовое серебро, полный комплект постельных принадлежностей, вина, консервы, туалетные принадлежности, словом, все нужное и ненужное, так что от бунгало им требуется лишь крыша над головой.

Отсутствие комфорта не угрожало и нашим беглецам, хотя подворье, где они оказались, было давным-давно заброшено. Их друзья, несмотря на спешку, успели все же захватить все необходимое и даже такие в данных условиях предметы роскоши, как специально для них предназначенные четыре небольших, но очень удобных матраса. С аппетитом отведав разнообразнейшие блюда, приготовленные индусами, европейцы, еле держась на ногах от усталости, добрели до отведенных им комнат и тотчас заснули в твердой уверенности, что находятся под надежной защитой.

На закате, когда жара спала, они снова двинулись в путь, но теперь уже в западном направлении.

По-видимому, беглецы оставили своих преследователей далеко позади, однако факир по-прежнему то и дело проявлял беспокойство.

— Куда ты везешь нас, друг? — не раз спрашивал его Бессребреник.

— Я обещал доставить вас в целости и сохранности туда, где правят пандиты… В один из древних храмов, что огромны, как города, и где царят мир, покой и благоденствие. Там вы будете в полной безопасности, так как английской полиции ничего не известно о месторасположении святилища, о нем знаем только мы и храним это в тайне с тех пор, как в нашу страну вторглись чужеземцы. В нем нашли прибежище и провели долгие годы, так и не будучи схвачены, многие известные борцы за свободу, хотя английские власти упорно разыскивали их.

— А далеко до него?

— Если поторопимся — четыре ночи.

— Ну что ж, четыре так четыре! — весело воскликнул Бессребреник, который, казалось, уже полностью забыл все те злоключения, что выпали на его долю. Хорошее настроение не покидало и его жену. А ведь им, как и их спутникам, было нелегко. Всю ночь протрястись на спине слона, в тесной башенке-клетушке, — право же, удовольствие не из приятных!

Когда закончилась вторая ночь, беглецы уже удалились от Калькутты примерно на сто шестьдесят километров.

Они находились в пути около четырех часов. Давно пересекли линию железной дороги, связывающую Бомбей с Баракаром, и теперь пробирались сквозь джунгли.

Неожиданно Синдия, шедший впереди, замер на месте. Растопыренные уши и изогнутый хобот говорили о том, что он явно чем-то встревожен. И сколько вожатый ни пытался успокоить его и заставить продолжить путь, умное животное не шелохнулось.

Темноту внезапно прорезала огневая вспышка, прогремел выстрел, и воздух потрясла пальба. Били с близкого расстояния, из зарослей бамбука, росшего по сторонам дороги.

Раненый Синдия затрубил и кинулся вперед. Но и оттуда открыли огонь. Беглецы угодили в засаду!

Судя по сухому треску, несколько пуль попали в деревянные каркасы башенок.

Европейцы, очнувшись от сна, хватились за оружие, но в темноте разглядеть ничего не могли. И им осталось только выжидать, когда же, наконец, начнется рукопашная схватка. И впрямь, не расходовать же зря патроны, если мишенью может служить лишь мгновенная вспышка ружейного выстрела!

Многие женщины в подобном случае разразились бы криками ужаса, стали бы в страхе цепляться за мужчин. Но миссис Клавдия была достойна своего мужа. Она хладнокровно зарядила автоматический карабин и, не выказывая ни малейшего волнения, напряженно вглядывалась в темень.

Снова прогремел залп, и Синдия покачнулся.

— Гром и молния! — завопил Мариус. — Бедняге попало прямо в киль!

— Смелее, парни! Смелее! Они у нас в руках! — раздался чей-то крик, и из бамбуковых зарослей выскочили всадники и окружили слонов.

Разглядев силуэт лошади, миссис Клавдия приложила к плечу ружье и выстрелила.

Раненая лошадь встала на дыбы, словно геральдический конь, и тут же рухнула, придавив собой всадника.

— Браво, Клавдия! — крикнул Бессребреник, в свою очередь разрядив карабин.

К ним присоединились Мариус с Джонни, и на заметавшихся всадников, не ожидавших такого сокрушительного отпора, обрушился адский огонь.

— Проклятье! — завопил кто-то. — Эти чертовы слоны никак не свалятся! А ну-ка, ребята, раздробите им ноги!

«Я уже где-то слышал этот каркающий, как у ворона, голос», — подумал Бессребреник, целясь в сторону говорившего.

Слону с его огромной массой и исключительной живучестью не страшны обыкновенные пули. Чтобы свалить его, нужны пули особо большого калибра и пороховой заряд не менее двадцати граммов. Целить же следует только в ухо, висок или лобную кость — если животное повернулось к вам головой. Но, как отлично знают охотники-профессионалы, слона можно вывести из строя и выстрелом в ногу: стоит ему, раненному в переднюю лапу, попытаться сдвинуться с места, как он тут же беспомощно падает.

Поэтому, услышав жестокий приказ, факир вздрогнул. Если слоны погибнут, то беглецов скорее всего схватят, и виноват в этом, конечно же, будет только он, — во всяком случае, так сочтут члены секты!

— В джунгли, дети мои! — приказал факир вожатым.

Тяжелораненый Синдия ревел от боли, ему вторил Рама, которого пули тоже не пощадили. Но вожатые, не обращая на это внимания, громко кричали и били их крюками, пытаясь завернуть бедных животных направо. И они добились своего: в неистовстве ринувшись на всадников, слоны швыряли хоботом людей, сбивали с ног лошадей и, раздавив, словно соломинки, стволы бамбука, углубились в джунгли.

Теперь впереди был Рама. За ним с трудом следовал Синдия, припадая на раненую ногу и издавая жалобные стоны. Факир понимал, если только слон остановится, он уже не сдвинется с места, и подгонял Синдию, как мог, хотя и знал, что жить тому осталось уже недолго.

Путь пролегал сквозь заросли гигантских кустарников и рощи веерных пальм, коричных и мускатных деревьев. Башенки на слоновьих спинах, оставшись без сорванных ветвями покрывал, занавесок и зонта, выглядели простыми деревянными клетками. Беглецов трясло, бросало друг на друга, и, цепляясь за что попало, они с ужасом ждали, когда, окончательно выбившись из сил, слоны повалятся на землю.