Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Прошло каких-то несколько минут, а на земле уже валялись со смертельными ранами сотни две бандитов. Остальные, решив, что нас целый полк, разбежались в страхе кто куда. Товары стоимостью не в один миллион уцелели! А принадлежали они тому старику, которого я спас. Он взволнованно благодарит меня, спрашивает мое имя и, услышав его, приходит в еще большее волнение. «Герцог Ричмондский? — переспрашивает он срывающимся голосом. — Сын полковника, убитого в Канпуре? Ах, милорд, как же давно я вас разыскиваю! Я должен передать вам клад, вверенный моим заботам отцом вашим перед самой его кончиной». — «Какой еще клад? О чем вы говорите?» — спросил я удивленно. «Сокровища герцогов Ричмондских… больше миллиона фунтов стерлингов! Я не смог разыскать вас в этой сумятице военных лет. Хотя что-то говорило мне, что вы живы, все мои усилия были напрасны. Потом на меня обрушились несчастья. Я разорился, а как только стал восстанавливать свой достаток, меня взяли в плен и продали в рабство кабульскому эмиру. Через несколько лет я бежал и оказался в русских владениях. Меня опять схватили и снова продали, и долгое время я находился на службе у эмира бухарского. Только потом получил возможность заняться торговлей, и тут мои способности, как у всех парсов, позволили мне обогатиться. И вот теперь я возвращаюсь на родину с караваном, которому позавидовал бы любой раджа. А вы, милорд, — сын того, кого я имел честь называть своим другом…»

Майор умолк. Лейтенант был потрясен.

— Не правда ли, Тейлор, этот эпизод из моей жизни похож на страницы из какого-нибудь романа? Ну, что еще сказать? Вернулся я в Пешавар, а со мною и купец-парс, оказавшийся волею судьбы связанным с моей семьей. Память у него была замечательная, и он помнил все, что касалось канпурской трагедии. Не забыл он и то место, где спрятал сокровища. По памяти начертил подробную схему и сопроводил ее описанием местности. Передавая эти документы, старик парс умолял меня спрятать их в надежное место. Кроме того, он обещал, что как только закончит неотложные дела, то сразу же обменяет с моего разрешения драгоценности на ценные бумаги и пустит их в оборот, поместив от моего имени в крупные финансовые учреждения Великобритании. Он поклялся мне провернуть все это как можно быстрее, ибо он стар и не хотел бы умереть прежде, чем исполнит обещанное. Полученные от него бумаги я отправил жене и написал ей о том, какое значение имеют они для нас и особенно для наших детей. От парса же я не имею с тех пор никаких известий… Бедную жену убили через несколько часов после того, как она прочитала письмо… Дом наш разграбили и сожгли… Дети сообщают, что все уничтожено! Сами они с толпой несчастных переселенцев из Лагеря Нищих попали в ужасающую железнодорожную катастрофу и остались живы только благодаря великодушному иностранцу — капитану Бессребренику… Но они — беглецы… Их преследует загадочная смертельная опасность, им приходится прятаться вместе со своим спасителем. В тот момент, когда Мери писала мне письмо, они находились в обители, названия которой не знают, — судя по штемпелю на конверте, где-то неподалеку от города Гая.

— Будем надеяться, милорд, что скоро вы встретитесь с детьми, — сказал лейтенант. — Не могут же несчастья неизменно обрушиваться на одних и тех же…

— Почему не могут? Достаточно на нас взглянуть, чтобы понять, что это вовсе не так. Разве мало горя выпало на нашу долю?

— Никак не верится, что мы еще долго пробудем в плену. Что-то произойдет, какой-нибудь неожиданный случай, нечто сверхъестественное, и мы окажемся на свободе. У меня предчувствие!

— Вы молоды, друг мой, а в молодости простительны самые безумные надежды. Что же касается меня, я готов на все, лишь бы вновь увидеть своих детей. Хотя едва ли я найду их. Как бы то ни было, обещайте мне, что если останетесь живы и окажетесь на свободе, то непременно разыщете их, возьмете под свою защиту и полюбите, как старший брат. Прошу вас об этом как самого храброго и самого близкого мне человека из всех моих соратников…

Услышав эти произнесенные несколько торжественным тоном слова, молодой офицер почувствовал сильное волнение. Слегка покачав головой, он промолвил:

— Не забывайте, милорд, что моя судьба неотделима от вашей! Если погибнете вы, то и мне не жить, и если вы останетесь в неволе, то такая же участь ожидает и меня.

— Но если, по не зависящим от вас причинам, вы все же вырветесь на свободу… если при попытке к бегству меня убьют, то обещайте мне, Тейлор…

— Милорд, я сделаю все, о чем вы просите. Клянусь памятью моего отца!

Неожиданно в темницу нагрянула группа туземцев. Возглавлявший их мятежник с мрачным, жестоким выражением лица смотрел на англичан с лютой ненавистью.

— Суд состоялся, — произнес он. — Вас приговорили к смерти — от голода и жажды. Затем ваши тела расчленят, засолят и отправят командующему английской армией. И мы будет поступать так со всеми пленными до тех пор, пока вы не откажетесь от пуль дум-дум!

Подвиги слона. — Подъем сундука. — Жажда. — Бегство. — Охотничьи успехи Боба. — Жаркое из павлинов. — Ночные занятия Берара. — Таинственный знак. — Среди тхагов. — Поклонники богини Кали. — Подданные Берара. — Под защитой бенгальских душителей.

Услышав Берара, капитан воскликнул:

— Это ты, милейший факир?.. Ты явился как раз вовремя… Скорее… воды!.. Мы погибаем.

Берар сказал что-то слону, и тот, убрав из ямы хобот, тут же исчез. Но через несколько минут вернулся и, снова опустив хобот в яму, слегка дунул в него. Раздалось громкое бульканье, и в колодец хлынула вода.

Только что друзья задыхались от жары, теперь же у них был настоящий потоп. Живительная влага вырвала их из объятий смерти, и Мариус, воскреснув под душем, энергично встряхнулся:

— Бозе мой!.. Похозе, доздь посол!.. Дзонни, приятель, ты только посмотри…

— Я бы предпочел не смотреть, а пить, — возразил янки, так же очнувшись.

— Но это зе Рама! — поразился провансалец, увидев в разверзнувшемся над ними отверстии величественный профиль слона в солнечном ореоле. — Вот сто знасит иметь больсой нос…

Патрик, открыв глаза, вскрикнул от неожиданности.

— Не пугайтесь, дитя мое, — сказал ему Бессребреник. — Все в порядке. Мы спасены!

Так как хобот до них дотянуться не мог, Бессребреник подхватил мальчика за ноги и поднял как можно выше:

— Держи крепче, Рама!

Слон вытащил Патрика из ямы и поставил на землю. И проделал он это так деликатно и ласково, что Патрик взял его обеими руками за хобот и поцеловал. Рама, расчувствовавшись, издал самый нежный трубный звук, на какой только был способен, и снова опустил хобот в колодец.