Дионисий Статакопулос - Византийская империя [litres]

Комниновская эпоха знаменует собой начало важной поздневизантийской традиции – увеличение пожертвований, дарование прав и освобождение от налогов. Разумеется, наибольшую выгоду извлекало ближайшее окружение Алексея I: они получали в дар целые области, порой с правом сбора налогов с этих земель, а также существенные налоговые послабления. Не меньше привилегий имели и крупные монастыри. Однако благами государства могли пользоваться и представители более низких социальных слоев.

Этот период ознаменовался если не появлением, то во всяком случае распространением института пронии (от греч. πρόνοια – попечение). Эта форма попечительства предусматривала предоставление земель и/или права собирать с них налоги, подати или арендную плату (иногда земля предоставлялась вместе с зависимыми крестьянами) в обмен на пожизненную службу, часто военную. Благодаря системе проний снижалось бремя распределения денежных средств: государству больше не нужно было собирать налоги, а затем выплачивать их в виде жалованья; правда, при этом крупные сегменты экономики оказались исключены из уравнения. Одним из побочных эффектов этой системы стало то, что денежная масса в обращении увеличилась. Было это сделано намеренно или нет – остается вопросом.

Государство успешно получало доход за счет введения таможенных пошлин и налогов на экономическую деятельность. В наиболее выгодной ситуации при этом оказывались не византийские, а итальянские, прежде всего венецианские купцы. Еще в 992 г. Венеция получила существенные льготы, но во время правления Алексея режим благоприятствования усилился. Венецианские купцы оседали в разных частях империи и играли важную роль в экономическом развитии сельской местности. Они стимулировали спрос со стороны местных производителей и вкладывали значительные средства в производство товаров широкого потребления. В качестве примера можно привести Кипр и Лаконию на полуострове Пелопоннес, где в XII в. венецианские агенты заранее согласовывали цену на оливковое масло с местными магнатами, а затем экспортировали его в Александрию. Хотя государство теряло доход (продолжая исправно собирать налоги в полном объеме с тех, кто торговал с венецианцами, стремясь таким образом компенсировать привилегии, которые само же и даровало), многие землевладельцы получали хорошую прибыль от такого сотрудничества.

Другие морские города-государства (например, Пиза и Генуя) также настаивали на получении привилегий и часто добивались успеха (Пиза в 1111 г., Генуя в 1155-м). Однако, кроме Венеции, добиться полного освобождения от уплаты налогов не удалось никому. Сама Венеция начала требовать сначала подтверждения, а затем расширения привилегий, иногда под угрозой применения силы. Византия всегда уступала, привилегии за Венецией были закреплены в 1126, 1147, 1187, 1189 и 1198 гг. А в 1204 г. венецианский флот принял участие в осаде Константинополя.

Сильное и динамичное руководство в лице первых трех императоров династии Комнинов обеспечивало эффективность политической системы. Наблюдался бурный экономический рост, поскольку укрупнение земельных угодий и создание огромных землевладений стимулировали производительность. Не последнюю роль в этом сыграли зажиточные землевладельцы, вкладывавшие средства в новые точки сбыта излишков полученной продукции. Несмотря на порчу монет, цены оставались постоянными.

Впрочем, была и обратная сторона медали. Государство все чаще прибегало к откупам налогов, то есть определяло размеры налоговых поступлений от конкретной области и поручало их сбор частным лицам (откупщикам). Основной земельный налог был фиксированным, но вторичные налоги и налог на определенные виды труда – нет; это привело к росту коррупции, особенно в сложный период правления Ангелов. Более того, рост местных хозяйств и немалые запросы, предъявляемые областям со стороны основного потребителя в лице Константинополя (что вызывало всеобщее негодование), подорвали устойчивость политической системы.

Этому предшествовали два этапа. Все началось с предоставления обширных и богатых земель членам императорской семьи – кровным или присоединившимся в результате брачных союзов. В итоге появились независимые в административном и даже финансовом плане территории, усилилась областная самоидентификация, а значит, связи с имперским центром заметно ослабли. Этому способствовало и то, что к XII в. военно-административное деление империи на фемы практически исчезло, исключив, таким образом, еще один способ влияния центра на периферию (ранее оно осуществлялось через стратига и управляющих каждой фемы, назначаемых Константинополем). Эту роль в некоторых случаях брали на себя епископы – как правило, образованные жители Константинополя, выходцы из аристократических семей; они подчинялись патриархату, следовательно, действовали в интересах столицы – в рамках данных им полномочий и заручившись покровительством сверху.

Активное формирование класса местной элиты (архонтов) в провинциальных городах – порой связанной родственными узами с константинопольскими фамилиями – еще одна характерная черта этого периода. Вкупе с ростом областного самосознания в результате экономического и социального подъема это способствовало дальнейшей децентрализации. Динамичные и зачастую деспотичные методы управления Комнинов, особенно Мануила I, неизбежно вызывали недовольство всякий раз, когда на троне оказывался менее харизматичный и хваткий человек; вместе с вышеуказанными причинами это привело к абсолютно новому феномену в истории Византии.

В отличие от восстаний, которые в X в. организовывала аристократия, не стремившаяся изменить политическую систему, а желавшая оказаться в ее центре, многочисленные мятежи в провинциях в конце XII в. были направлены на обретение независимости. К 1204 г. огромные территории в разных концах империи уже не подчинялись напрямую императорам Константинополя. Достаточно упомянуть создание независимых городов-государств на Кипре во главе с Исааком Комнином; в Трапезунде под началом императора Давида Комнина; в Филадельфии под руководством Феодора Манкафы; на Родосе при Льве Гавале; в Центральной Греции и на Пелопоннесе во главе со Львом Сгуром. Эти правители воспользовались слабостью центральной власти. Некоторые историки связывают отделение от центра с влиянием Запада, следовавшего децентрализованной модели управления с формальным центром.

Попытки обрести независимость предпринимали и периферийные государства в составе империи (например, Сербия, Болгария и Киликийская Армения). Некоторую активность стали демонстрировать соседи-неприятели (Венгрия, например, попыталась захватить Далмацию сразу после смерти Мануила I). И хотя причины этих событий отличались от тех, что провоцировали восстания внутри Византии, результат был один: империя продолжала терять земли и власть.