Дионисий Статакопулос - Византийская империя [litres]

Доподлинно неизвестно, какая судьба постигла последнего византийского императора. Большинство греческих источников сообщают, что он погиб в бою, то есть принял смерть истинного мученика. Некоторые подчеркивают, что он якобы сорвал с себя знаки императорского достоинства, надеясь, что в случае гибели его не смогут опознать. Если верить турецким источникам, его бездыханное тело было опознано, а его отсеченную голову поднесли султану. Принимая во внимание, сколь высокое положение он занимал, трудно представить, что его могли не узнать. Какими бы ни были обстоятельства его смерти, ясно одно: церемонии захоронения организовано не было и никакой информации о месте его погребения нет. Разумеется, это послужило благодатной почвой для возникновения целого ряда легенд: полагали, что небесный ангел поднял Константина, превратил его в кусок мрамора и спрятал в пещере. Предание гласит, что однажды, когда Господу будет угодно, император оживет и освободит свой город.

Что касается византийской элиты, султан лично заплатил выкуп за всех выживших аристократов, в первую очередь тех, кто занимал высокие посты при дворе византийского императора. Среди них был высокопоставленный городской чиновник Лука Нотарас и его сыновья. Нотарасу было поручено составить список граждан аристократического происхождения и членов их семей, чтобы они могли воссоединиться с родными, ведь родственники оказались разлучены, попав в плен к разным турецким солдатам и офицерам.

На протяжении нескольких дней казалось, что султан подумывает о том, не поручить ли Нотарасу управление Константинополем. Но что-то пошло не так. В некоторых источниках утверждается, что османы выдвинули требования, на которые Нотарас не мог согласиться, но, вероятнее всего, члены османской элиты (как турки, так и греки) посчитали излишним наделять столь значимыми полномочиями человека старого порядка. В итоге он, его зятья и двое старших сыновей были казнены вместе с другими мужчинами из аристократических семей. Его жену и двух дочерей в качестве рабынь султана отправили в столицу Османской империи, город Адрианополь, а самого младшего сына отправили в гарем и заставили принять ислам.

Две другие дочери Луки, Елена и Анна, взяли на себя труд вызволить из плена выживших родственников (к тому моменту в живых остались лишь две сестры, их мать умерла по пути в Адрианополь). При жизни их отец положил крупные суммы денег в банки Венеции и Генуи, но из-за хаоса, творившегося во время взятия города, все императорские счета были заморожены до тех пор, пока не удалось найти его законных наследников. В конце концов Елена смогла выплатить Мехмеду II чрезвычайно крупный выкуп, который он затребовал в обмен на ее сестер, и спустя несколько лет после взятия Константинополя они вновь оказались на свободе. Обе впоследствии приняли монашеский постриг.

Согласно частично сохранившимся данным переписи населения 1455 г., значительная часть Константинополя была разрушена и заброшена. Требовалось заново превратить город в оживленный урбанистический центр. Кроме того, было необходимо включить население бывшей Византийской империи в состав нового государства. Чтобы в городе вновь начала пульсировать жизнь, Мехмед II стал заманивать туда людей, раздавая всевозможные привилегии, в том числе налоговые послабления (что напоминает тактику, которой следовал в IV в. Константин I). Он заставил беженцев вернуться в город и пообещал предоставить им жилье – пусть и не то же самое, в котором они жили раньше. Эти особые условия в отношении жителей Константинополя действовали около двадцати лет после падения Византии.

Одной из мер, направленных на увеличение населения города, стало принудительное переселение (так называемый сургун ) жителей Греции и Анатолии: согласно имеющимся источникам, в Константинополе таким образом обосновалось от 5000 до 8000 семей. К концу правления Мехмеда II в 1481 г. Константинополь считался крупнейшим городом Османской империи (его население составляло около 60 000–70 000 человек). Количество его жителей вновь выросло после 1492 г., когда в город прибыли изгнанные из Испании евреи – общее число переселенцев составило около 36 000 человек.

Основной план султана заключался в том, чтобы создать, а точнее, воссоздать нормальные условия и обеспечить достаточный уровень жизни населения. Это стремление нашло отражение в программе застройки Константинополя. После 1459 г. султан приказал начать строительство нового дворцового комплекса в центре города на Бычьем форуме (сегодня этот комплекс носит название Старый Сераль), его собственного комплекса мечетей (на месте выстроенного Константином храма Святых Апостолов – уничтоженного мавзолея византийских императоров – была возведена мечеть Фатих), крытого рынка (сегодня это место называют Джевахир Бедестен, что означает крытый ювелирный рынок, и оно представляет собой старую часть стамбульского Большого базара), а также системы дорог, мостов, бань и акведуков. Разумеется, был проведен ремонт стен и восстановлены укрепления в районе Золотых ворот, которые должны были стать первой в Европе цитаделью в форме звезды. Поощрялось строительство в Константинополе со стороны османской элиты, благодаря чему город постепенно преображался, превращаясь в подлинную резиденцию османского императора. Этот ранний этап характеризовался осуществлением новых проектов по сооружению и восстановлению объектов городской инфраструктуры. Превращение христианских церквей в мечети (за исключением собора Святой Софии) датируется периодом после смерти Мехмеда II. Население города было смешанным, однако турок все же было большинство.

Внутренний интерьер собора Святой Софии, вид с галереи. На фотографии можно увидеть три из шести турецких медальонов, на которых вязью написаны имена Аллаха, Мухаммеда и четырех первых халифов

© Tatiana Popova / shutterstock.com

1453 г. стал переломным моментом и для Османской империи. Завладев тем самым городом [69] Константинополь был Городом с большой буквы, городом как таковым: ἡ Πόλις – «Город», что восходило к римской традиции; Рим называли словом Urbs – «город» или Aeterna Urbs – «Вечный город». , Мехмед в полной мере осознал уроки Византии, чьи достижения он намеревался превзойти. Этот год ознаменовал для османов решительный поворот в сторону более централизованного государства, в котором интересы элиты, выступавшей в авангарде османской экспансии, в том числе благодаря смелости гази (воинов-добровольцев, расширявших границы империи за счет нападений на поселения неверных), отходили на второй план и были подчинены абсолютной власти султана.