Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Что касается протяженности территории, за которую Мешко обещал платить дань Германскому королевству, я склонен понимать Титмара более буквально, чем это делали до сих пор специалисты, занимавшиеся этой проблемой. Я помещаю ее между Балтийским морем, нижним течением Одера до устья Варты и самой Вартой до места, где она резко поворачивает на зюйд-зюйд-вест. От этой излучины граница территории следует в направлении Балтийского моря вдоль линии, которая впоследствии отделила Восточную Померанию от Западной. Возможно, именно благодаря тому, что Мешко платил императору только за часть Померании, эта страна в процессе последующей эволюции разделилась на две.

Единственное возражение против этой географической реконструкции заключается в следующем: считается, что граница Померании шла вдоль реки Нотец на юг, а значит, территория между реками Нотец и Варта составляла часть собственно польской территории. Но ведь нельзя исключить, что во времена Мешко граница еще не шла вдоль реки Нотец, а территория между этими реками была аннексирована Польшей намного позже. Мы знаем, что граница между Померанией и Польшей с годами постоянно менялась, и польские князья и короли удерживали, по крайней мере, территорию между Нотецем и Вартой, когда Польша в XI веке потеряла Померанию. Если так, утверждение Титмара становится более доступным для понимания, и весь инцидент приобретает большую важность. Территория была желаемым владением, и Титмар имел причины подчеркивать этот факт.

При такой трактовке наши источники также помогают нам понять события, имевшие место в стране Мешко после его поражения в 963 году. Общаясь с германцами, Мешко, должно быть, заметил роль, которую играло распространение христианской веры в покорении языческих славянских племен. Он определенно имел какое-то представление о планах, которые вынашивал Оттон I к выгоде Магдебурга, который император собирался превратить в важный культурный центр всех земель за Эльбой и аванпост для культурного и политического завоевания славянских земель к востоку от реки.

Оттон I разработал свой план после основания датского и славянского диоцезов. Его первым желанием было возвысить епископство Хальберштадта до статуса архиепископства, а потом перевести его в Магдебург. Однако противодействие архиепископа Майнца, его незаконнорожденного сына Вильгельма (плода любовной интриги со знатной славянской дамой) заставило Оттона изменить первоначальный план и сделать Магдебург новой митрополией, культурным и деловым центром. Планы императора были тщательно продуманными, являлись плодами многолетних размышлений, и Оттон намеревался претворить их в жизнь. Как уже говорилось ранее, это желание среди прочих причин заставило его стремиться к императорской короне, как необходимому шагу на пути к контролю папства, и основание митрополии Магдебурга было первым взносом, который папе предстояло заплатить за устранение угрозы со стороны Беренгара Иврейского.

Мы располагаем документом, который раскрывает грандиозный план, задуманный императором, – буллой, изданной папой Иоанном XII, датированной 12 февраля 962 года, в которой понтифик санкционирует возвышение аббатства Святого Мауриция (Маврикия), основанного Оттоном I в Магдебурге в 937 году, в архиепископство. Даже не разобравшись с границами новой столицы, папа дал Оттону I и его преемникам право создавать диоцезы на всех славянских землях, где они посчитают удобным, и подчинять их юрисдикции Магдебурга. В свете этого документа Оттон, вероятно, грезил о новой империи, всеобщей и христианской, раскинувшейся на землях старых и новых, вокруг трех центров – Рим, Экс-ла-Шапель и Магдебург. Чтобы торжественно заявить о новом статусе Магдебурга и его роли в построении славянского мира к востоку от Эльбы, Оттон I послал в 961 году миссионера в Киев. Речь идет о епископе Адальберте, монахе аббатства Святого Максимина в Трире, будущего архиепископа Магдебурга. Эту миссионерскую экспедицию до сих пор окутывает завеса тайны. Все предприятие казалось русским историкам настолько экстравагантным, что некоторые из них даже отрицали аутентичность сообщения о нем, тем более что оно встречается только в одном германском источнике – продолжении хроники Регино, автором которого является или сам Адальберт, или кто-то из его ближайших друзей.

Однако нет сомнений в том, что Оттон имел планы на Русь, и никого не должен удивлять тот факт, что германский король X века пытался установить контакт со страной – в своих интересах, естественно, – которая его интересовала. Расстояние между Германией и Русью было очень большим, и, учитывая ограниченные возможности транспорта того времени, оно исключало регулярное общение. Зато информация путешествовала между этими странами намного быстрее, чем это казалось возможным. Прежде чем говорить о русских планах Оттона, давайте вернемся к истокам Русского государства.

В политической организации восточных славян, обосновавшихся между Карпатами и средним течением Днепра, на берегах Припяти и бассейна верхнего Днепра, куда мигрировали последовательными волнами в 1-м тысячелетии до и. э. из славянской колыбели между Эльбой, Вислой и Бугом, главную роль играл германский народ, скандинавы из Швеции. Именно они заменили среди славянских племен, которые впоследствии стали называться русскими, антов, вероятно имевших иранское происхождение, и аваров, разгромивших империю антов. Аварское правление, в свою очередь, тоже потерпело крах, некоторые племена вернулись к независимости, а другие были покорены хазарами. Эти относились к тюрко-татарской ветви. Они, возможно, помогли славянам юга Руси окончательно сбросить аварское иго и сразу заняли позицию, которую освободили авары. Центр Хазарской империи располагался на Нижней Волге и на Дону. Империя простиралась от Черного моря до Аральского, а в северном направлении – до Оки.

Булгары были следующей тюркской нацией, создавшей империю на Средней Волге и Каме, и, поскольку они инстинктивно двигались к западу, существовала серьезная опасность, что границы Европы передвинутся дальше на запад под натиском наступающих азиатских племен. Эту опасность отразили скандинавы, которые появились среди восточнославянских племен как раз вовремя, чтобы объединить их в прочный политический блок, который смог преградить движение на запад азиатских орд. Он даже внес свой вклад, по крайней мере в конечном итоге, в экспансию европейской цивилизации на восток – далеко за Волгу и Уральские горы.

Приход северян к восточнославянским племенам – долгая и захватывающая история. Еще в VIII веке экспедиции по Балтийскому морю привели их к балтам и финнам, жившим на его восточном побережье. Там они, вероятно, услышали о существовании двух процветающих империй, созданных хазарами и булгарами. Хазары в это время вели оживленную торговлю с арабами Багдада. Этот город в те времена процветал и высоко ценил товары с севера, в первую очередь меха, которых было много, и рабов. За это арабы очень хорошо платили, и хазары стали самым влиятельным посредником между внутренними районами будущей России, славянскими племенами, живущими там, и арабами. Волга была уникальной водной артерией, обеспечивавшей связь.