Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Злоключения Оттона II в Италии едва не ликвидировали все плоды трудов его отца. Покоренные славяне на Балтике и правом берегу Эльбы восстали и за несколько лет свели на нет деятельность двух саксонских королей. Из всех славянских народов, подчиненных Генриху I и Оттону I, в империи остались только славяне, жившие между Заале и Эльбой, и чехи. Чехи, бывшие христианами с моравского периода и уже имевшие двух собственных святых – Вацлава и его бабушку Людмилу, сумели под покровительством Оттона I после поражения мадьяр аннексировать существенную часть старой Моравской империи. После Вацлава они, за исключением короткого периода, поддерживали саксонскую династию и содействовали Саксонии в ее стремлении помешать Баварии влиять на дела в Германии. Они высоко ценили остатки греко-славянской культуры, спасенные после краха Великой Моравии, что дало им определенный культурный уровень, во многих отношениях превышавший саксонские стандарты того времени. Но из-за своего географического положения они не могли стать объединяющим центром для славянских племен, сохранивших независимость. Эта задача перешла к полякам, которые были более многочисленными и отделенными от чехов и славян в Германии, занимавших правый берег Эльбы. Мешко I уже начал собирать вокруг себя польские племена, в том числе из Померании и Силезии, и формировать большую славянскую империю, которая включала в себя земли, лежавшие между Эльбой и границей Киевской Руси.

Такова была общая ситуация, когда к власти пришел Оттон III. Этот греко-саксонский полукровка, несмотря на романтические мечты юности, был твердым реалистом. Воспитанный в атмосфере римского империализма наставником Гербертом Орильякским, который делал все возможное, чтобы внушить своему подопечному почтение к величию классического Рима, Оттон попал под влияние средневековой идеологии, основанной на тесном сотрудничестве между светскими и духовными властями. И ему захотелось реализовать идею святого Августина о граде Божьем на земле. Вместе со своим ученым собратом, к тому времени ставшим папой Сильвестром II, при поддержке своего друга Адальберта, епископа Праги, – заметной фигуры, незаслуженно забытой, а также лучших умов, входивших в ближний круг императора, Оттон III создал новую имперскую концепцию.

Он решил дать всем новым народам и государствам в Европе свободу управлять собственными делами взамен на членство в его обновленной Римской христианской империи. Концепция была одновременно идеалистической и реалистической. Это была единственная схема, когда-либо задуманная германским королем для всей Центральной Европы, которая могла быть без опасений принята любым новым государством. Германскому элементу в этой части Европы план предусматривал вполне заслуженное место – самой энергичной и культурной силы.

План с энтузиазмом поддержали в Польше, где в 1000 году Болеслав Великий и поляки приветствовали императора как главу христианского мира. Основание польской национальной иерархии с центром в Гнезно стало наградой за приверженность Польши обновленной Римской империи. В Риме и Польше стали составлять планы завоевания для Христа славянских племен, живущих между Эльбой и Одером. Центры подготовки миссионеров были открыты в Риме, Равенне и Гнезно. Все предприятие обещало стать крестовым походом германской, итальянской, чешской и польской миссий.

Венгрия последовала примеру Польши, когда князь Стефан обратился с просьбой о допуске в новую христианскую империю. Стефан (Иштван) стал королем и получил от императора и папы разрешение создать епископства, где он посчитает необходимым. Заслуга Адальберта Пражского и его учеников заключается в том, что они подготовили почву для распространения христианства и имперской идеологии в Венгрии. Даже хорваты проявили интерес к вступлению во всеобщую христианскую конфедерацию. В Европе началась новая эра, и главные роли в ней должны были играть Германия и новые государства.

Но все сооружение рухнуло после смерти Оттона III и папы, а с ними исчезла и интересная попытка реализовать идеал Средневековья до его полного созревания. Генрих II, преемник Оттона, не интересовался столь возвышенными концепциями. Его намного больше увлекала возможность германской экспансии в Центральной и Восточной Европе.

Затем начался первый конфликт, впоследствии неоднократно повторявшийся, между Германией и Польшей. Генрих II отверг планы Оттона и с характерным для германцев упрямством сосредоточил всю свою энергию на уничтожении Польши. К большому негодованию современной Европы, он заключил союз с язычниками-славянами против христианского герцога, тем самым разрушив – в глазах многих – концепцию идеальной миссии императора как главы западного христианства и распространителя веры.

Доблестный поляк, осознав, что идеалы Оттона прекратили свое существование, разошелся с Римской империей и в ходе борьбы с Генрихом II приступил к строительству славянской империи, раскинувшейся до самой Эльбы. Это создало возможность появления нового политического образования, которое, если продержится достаточно долго, покончит с Римской империей под германским лидерством и навсегда блокирует германскую экспансию на восток за Эльбу. А объединение поляков и чехов создало бы силу, которая могла иметь дело с Германией на равных, одновременно втягивая в сферу своего влияния другие политические единицы Центральной Европы. В первую очередь имелась в виду Венгрия. Таким образом, изменился бы весь ход европейской истории. Но план потерпел крах. Чешская династия наотрез отказалась заниматься чем бы то ни было, выходящим за рамки ее непосредственных сиюминутных интересов, и с помощью Генриха II вернула обладание Богемией.

Целевая направленность была утрачена, и германцы выиграли первое из больших сражений в Центральной Европе.

Таков был фон – наскоро обозначенный – одного из самых богатых событиями периодов в истории Центральной Европы. Последующие результаты достигли стабильности в X и начале XI века: Центральная Европа осталась разделенной на века, и доминирующим фактором являлась Германия. Поскольку фундамент для следующих веков закладывался именно на этой стадии, она заслуживает особого рассмотрения. Если конструкция дает трещину под давлением урагана, архитекторам стоит сначала проверить фундамент, а уж потом проектировать новое сооружение.

Но изучение этого периода – непростая задача, поскольку его проблемы изобилуют межнациональной ревностью, да и информации совсем немного. Существующие исторические записи не содержат никаких комментариев к происходившим событиям в систематическом или историческом порядке. Последние греческие и латинские историки, обученные в традициях старой классической школы, жили в конце VI века, и время не пощадило их труды. Последние римские авторы старой латинской школы исчезли к началу IX века. Им на смену пришли сыны варваров, успевшие узнать едва ли половину из того, что знали их хозяева. После этого уже не историки, а хронисты стали сообщать о событиях, которые они считали важными, аббатам, епископам, королям и императорам, в которых были заинтересованы. При этом они легко пренебрегали важнейшими фактами, которые ни за что не ускользнули бы от внимания настоящих историков. Хуже того, хронистов было совсем мало, и их информация зачастую оказывалась такой же скудной, как их латынь. Канцелярии тогда только зарождались, и ими руководили люди, ничего не знавшие о старых римских традициях. Поэтому отыскать материалы, необходимые для пополнения наших знаний, чрезвычайно сложно. Византия, к сожалению, не предлагает нам почти ничего, чтобы заполнить пробелы, поскольку для нее не представляли интереса события, происходившие так далеко. Только император Константин Порфирогенет оставил для нас кое-какую информацию об этих дальних странах, но к его материалам следует относиться с осторожностью. А поскольку у славянских наций, за исключением чехов, еще не было своей литературы, нам в большинстве случаев приходится полагаться на германскую информацию, которая, если речь идет о борьбе германцев с язычниками-славянами, едва ли может считаться объективной. К счастью, некоторые арабские авторы оставили нам кое-какую информацию, которой можно дополнить сведения из других источников. Все вышесказанное объясняет, почему этот период пока еще не получил освещения в литературе, которого он, безусловно, достоин, и почему многие события трактуются разными авторами по-разному. Итак, для лучшего понимания эволюции Центральной и Восточной Европы необходимо подробно рассмотреть отдельные события и их аспекты.